Читать ««В тени Лубянки...»» онлайн - страница 20

Ему вторил отец Михаил: «Неве имеет свое влияние на руководство в Ленинграде, на Кавказе и в Татарской республике и получает оттуда обширную информацию о состоянии костелов на приходах, активности верующих, о репрессиях советской власти по отношению к духовенству». «Неве имеет сведения об огромном недовольстве и брожении среди рабочих и крестьян в особенности, итогом которых могут стать восстания и другие формы протеста в виде стачек, забастовок». Завершал он свои «признания» утверждением, явно написанным под диктовку следствия: «Неве постоянно подчеркивал неизбежность интервенции, говоря, что другие государства не могут смотреть на все то, что происходит в СССР. Говорил, что возглавит интервенцию Франция, которая объединит под своим руководством остальные государства и сумеет найти способы вовлечь в этот блок Германию».

В материалах этого дела очень важным является показание обвиняемого о том, что епископ Пий Неве «имеет связь с заключенными в Соловках и неоднократно подчеркивал, что ни в коем случае он не может выехать из СССР, так как он обязан нравственно помогать заключенным, кроме них и другим лицам, которые в случае его отъезда погибнут». Так же показательно утверждение обвиняемого об «особом конспиративном методе иезуитских действий в вопросе распространения католицизма среди православных», на который дал свое согласие Ватикан: «Православным попам, принимающим католицизм, разрешается скрывать это и под видом православных попов продолжать действовать, как раньше». Тайный переход в католичество православных священников и мирян давал им возможность избежать ареста, но, по версии следствия, этот «конспиративный метод» был «непосредственно связан с подготовкой интервенции», что, конечно, подтвердили обвиняемые на допросах. Отметим, что в последующих групповых делах следователи уделяли много времени на допросах для выявления имен всех, тайно перешедших в католичество: мужчин и женщин.

18 ноября 1931 года Карл Лупинович и Михаил Цакуль были приговорены к 3 годам ссылки и отправлены в Казахстан.

* * *

9 августа 1932 года, после отбытия девяти лет в заключении, Анна Ивановна Абрикосова была освобождена досрочно после хирургической операции в Бутырской больнице. Получив запрещение проживать в столицах и крупных городах, она вместе с сестрой Раисой Крылевской поселилась в Костроме. В первых же поездках в Москву для консультаций с врачами она с волнением встретилась с освободившимися из ссылок сестрами общины и убедилась в том, что «они остались при своем старом мировоззрении». Показывая так, Анна Ивановна имела в виду их верность Католической Церкви, которой и сама оставалась верна. Именно об этом 15 августа 1933 года писал епископ Пий Неве, передавая в Рим свое впечатление от знакомства с Анной Ивановной: «Эта женщина — настоящая исповедница веры, очень мужественная; чувствуешь себя ничтожным перед людьми такой закваски. Она еще плохо выглядит, у нее действует только правая рука, левая парализована». Поездки в Москву и общение с сестрами вызвали недовольство властей, и Анну Ивановну предупредили через Е. П. Пешкову, что ее переписка и встречи с сестрами рассматриваются как «контрреволюционная деятельность». Тогда же Пешкова настойчиво советовала ей добиваться визы на выезд к мужу за границу, но Анна Ивановна ответила: «Я абсолютно не намерена покидать Россию».