Читать «Пророчица святой горы» онлайн - страница 16

Старушка Винсфельд печально поникла головой.

Видно было, что воспоминания прошлого, проносившиеся теперь пред ее духовным глазом, были не особенно приятные.

Но она отогнала от себя все печальные мысли и, когда снова подняла голову, лицо носило выражение спокойной торжественности, и горькая суровая черта исчезла.

— Слушай, Клаус. Я расскажу тебе!

ГЛАВА VI. Мать переносит все страдания

— Ты знаешь ведь, что мошенник сенатор Детлев фон Шенк, который тебя самого так обвинял и под фальшивыми показаниями бросил тебя в тюрьму, решил также меня убрать с дороги.

— Этот мошенник искупил свои бесчинства, дорогая мамочка! — сказал Клаус. — Бог судил его моей рукой.

— Мой сын, это целительный бальзам для моих глубоких ран, нанесенных этим злодеем. Теперь слушай дальше. Палачи этого низкого плута схватили меня и потащили меня в лодку. Почему это случилось так, мне не сказали. Грубые шутки солдат были ответами, а удары их прикладов я еще и теперь чувствую.

— О, эти палачи! — вскричал Штертебекер в глубоком удручении. — Гром и молния! Если бы я мог этих негодяев растерзать моими руками!

— Они этого вполне заслужили, Клаус! Клянусь! И, однако, то, что перетерпела тогда, было детской игрой в сравнений с тем, что меня ожидало впереди.

Меня перевезли на Нейверк, тот остров в устье реки Эльбы, которого ты, как моряк, наверно лучше меня знаешь.

На этом острове поднимается маяк, и в нем живет сторож, по имени Брауман. И этот оказался также помощником его собачьего сенатора. Он был достойный слуга своего господина, скорее способный быть палачом в пытательной камере, чем сторожем на маяке Нейверка.

Несколько недель я просидела там, но мне они показались вечностью. Для меня не существовало ни дня ни ночи. Я ни дневного света, ни звезд долго не видала. Только лампа ключника, приносившего мне заплесневелый хлеб и гнилую воду, была единственным светом для меня. Так я жила в полном мраке.

Ни соломы, ни покрывала не дали мне. Пришлось спать на сыром полу. Крысы съедали мою скупую пищу, и мне не один раз доставалось крепко чувствовать острия их зубов.

— О мерзкие, низкие негодяи! Жаль что этот Брауман уже мертв, а то я бы зажарил его на медленном огне!

— Наконец меня вывели из тюрьмы! Мои глаза так отвыкли от света, что не могли его перенести. Как ослепленная, я рухнулась при свете солнца.

Я превратилась в скелет, волоса были всклокочены. Лишь несколько тряпок, едва достаточных, чтобы прикрыть мою наготу, остались от моей прежней одежды.

Что со мной сталось, я не знала.

Когда я снова пришла в себя, я уже была в трюме корабля. И там был скверный, спертый воздух, и там царствовал мрак, и там было мокро и много крыс.

Но я все-таки питала надежды, что состояние моих мучений скоро изменится. Что бы ни случилось, куда бы меня не завезли, корабль ведь имел все-таки известную цель, и раньше или позже путешествие должно было окончиться. Тогда наступит перемена, и вероятно лучшая, потому что хуже быть не могло.