Читать «Дорога на Чанъань» онлайн - страница 21

— Этот человек шел на верную смерть, — задумчиво сказал цзедуши.

Старый генерал пожал плечами: это было таким пустяком! Все же он добавил:

— Этот человек считал, что таким образом он спасет много других жизней. Он сам вызвался на это. Теперь вы мне верите?

— Да, — сказал Ань Лу-шань, — теперь верю.

— Генералу Тянь Чен-сы повезло, что мы договорились, — сказал Гэ Шу-хань, прощаясь.

— Как звали этого смельчака? — спросил Ань Лу-шань.

Генерал Гэ Шу-хань понял не сразу.

— А, этого, — сказал он. — Какой-то Ду Фу.

И он ускакал, не услышав, как Ань Лу-шань пробормотал: «Странные вещи творятся на свете».

Через час жители столицы с ужасом и отчаянием увидели, как под грохот бубнов, горнов и литавр армия, защищавшая заставу Ханьгуань, с развернутыми знаменами двинулась навстречу армии мятежников, вошла в нее, растворилась и исчезла навсегда. А с нею для горожан исчезла и последняя надежда.

Утром того же дня делегация из девяти выборных горожан Чанъани, прибыв к Ань Лу-шаню, подала сигнал открыть все ворота.

Мощным потоком, поражая взор пестротой одеяний, а слух — разноголосьем наречий, текла, без конца и края, двухсоттысячная армия Ань Лу-шаня в распахнутые ворота Чанъани. Через Западные ворота двигалась кавалерия туфаней, носивших на левом плече изображение дикого барана; их длинные нечесаные космы и острый запах наводили невольный ужас. Люди, оказавшиеся в это время у других, Восточных ворот, могли видеть, как под знаменем Белого тигра в город входили конные лучники, коци, набранные целиком из людей племени кидань, славившихся своим непревзойденным искусством укрощения диких коней и стрельбы из лука. Они носили желтоверхие шапки, отороченные дымчатым соболем; за спиной у каждого был короткий лук и триста стрел в кожаном круглом колчане.

Но самое величественное зрелище можно было наблюдать у Северных ворот, куда под знаменем Среднего дворца, украшенным синей звездой, входили отборные отряды Ань Лу-шаня. Сам он ехал впереди, прямо за знаменосцем, на огромном и злом черном жеребце, небрежно держа красные с золотом поводья, которые как высший знак отличия были пожалованы ему некогда еще императором. На нем был лиловый халат с золотыми кистями, а поверх халата — серебряный, казавшийся кружевным панцирь. На груди и спине Ань Лу-шаня каждый мог увидеть желтый четырехугольник с изображением разъяренного единорога — знак принадлежности к первому классу военных чиновников страны. Следом за Ань Лу-шанем на боевой колеснице ехал глашатай, выкрикивавший слова новых декретов, главным из которых был декрет об освобождении от налогов всех граждан города сроком на один год.

За колесницей с глашатаем двигалась другая, еще более существенным образом подтверждавшая наступление лучших времен, ибо на ней стоял огромный сундук, откуда два солдата, стоявшие на колеснице, размеренными движениями швыряли в толпу горсти мелких серебряных монет…

Затем шли войска.

Основное ядро этих войск состояло из пограничных китайских отрядов, которые сам бывший генерал-губернатор обучил и сплотил во время службы на дальних рубежах. Долгие годы службы вдали от родных мест сделали этих простых людей почти похожими на кочевников, среди которых им приходилось жить и время от времени — сражаться. Но все же в самых глухих закоулках души они оставались китайцами, и теперь им было приятно — кому снова, а большинству впервые — увидеть свою великолепную столицу и услышать родной тягучий говор. Гордо выпрямившись в седле, ехали они по широкой улице Бучжэнли, одинаковые в своих темно-серых шерстяных халатах с красными кушаками. У многих на груди блестели высокие солдатские награды — серебряные продолговатые бляхи с надписью: «Отважный воин».