Бросаешь ты приют гнезда родного,Былые сны свои, мечты былые,Дар неба – скрасивший в твоих глазахДалекий этот, столь пустынный берег –Влечет теперь твоя судьба тебяВ пыл жизни, в шум ее. Так знай же.Сестра моя, ниспослан век позорныйЖестоким небом нам. И ты, живяВ тяжелые и горестные дни,Своим потомством родины несчастнойУмножишь лишь несчастную семью.Детей своих на доблестных примерахВзрости… Зефиров и лазури яснойЛишает рок презренный добродетельЛюдскую, – а в пугливом сердце местаНет помыслам высоким, светлым. БудутСыны твои несчастные, иль трусы…Несчастными они пусть лучше будут!Меж доблестью и счастьем – нравы наши,Давно вражду безмерную вселили…Увы! для светлых подвигов вступаемМы слишком поздно в мир: он на закате…Но это дело неба… Ты ж храниВ груди своей превыше всех заботу,Чтоб не росли поклонниками счастьяТвои сыны; не стали бы игрушкойНадежд иль страха низкаго. ТогдаГрядущий век высоко вас поставитъ.Таков уже обычай лицемерныйИ косный наш: мы доблестных людейПри жизни их злорадно унижаем;Умрут они: их чтим и прославляем.О женщины, взывает к вам отчизна:Дано вам нежным взглядом глаз прекрасныхОгонь и меч повсюду покорятьНа благо – не в насмешку иль во вредЛюдскому роду. Мудрецы, героиК вам сами в плен идут -и вы везде,Где только светит солнце, всемогущи –Так дайте ж мне отчет о нашем быте, –Вы ль гасите своей рукою пламя,Святое пламя юности? И порчаПрироды нашей вольной – ваше дело?Умы заснувшие и равнодушье,И слабость нашей воли, вялость чувства,Страх низкий наш, всему виною вы?Любовь – коль искренна она – должна быВсегда на подвиг нас будить, она, должна быВселять в нас дух высокий красота.Тому неведома любовь, чье сердцеВ груди его отвагой не забьется,Когда кругом завоют грозно ветры,Обложат небо тучи, грянет буря,И гром ударит в скалы гор!.. О жены!О девы юныя! Коль в вашем сердцеЛюбовь горит к мужчинам, а не к бабам,Дрянным, трусливым, – ненависть, презреньеДолжны б питать вы к тем, кто малодушноДрожит, бежит, врагам своим сдается,Кто дорогой отчизны недостоин,Чьи низменны стремленья и желанья!Стыдитесь называться матерямиПотомства жалкаго! Учите чад своихСносить безтрепетно страданье, горе,– Удел обычный всех высок кто духом!А то, что век позорный чтит и ценит,Учите осуждать их, презирать.Пускай для родины, для дел великихОни растут, и твердо помнят доблестьСвоих отцов, их преданность отчизне.Так средь сказаний подвигов геройскихРосли спартанцы юные, супругуПока жена меч верный не вручала,Когда он в битву шел за край родимый,И если он из битвы возвращалсяК ней в дом нагим и бездыханным трупом,Но на щите, им храбро сохраненном,Своих кудрей душистою волноюОна его любовно прикрывала.Цвела, Виргиния, всесильной, дивнойКрасою ты, и был твоим презреньемБезумно уязвлен властитель Рима…Ключ жизни бил в тебе, и к сладким, нежнымМечтам тебя манил твой юный возраст,Когда отец в грудь, мрамора белее,Тебе вонзил сталь острую, и тыК теням сошла в Эреб, по доброй воле.«Пусть лучше старость», – так ты говорила, –«Мне тело рушит, безобразит, – тотчасОткроет пасть свою могила, – только бИзбегнуть ложа гнуснаго тирана!И если может Риму жизнь и силуДать смерть моя – убей меня, отец!»О ты, великая! Хоть солнце крашеСияло в дни твои, чем светит ныне,Но спишь спокойно ты в своей могиле –Ее слезами чтит твоя отчизна…Твой юный труп увидя, местью яройВскипел народ весь римский и мгновенноГлава тирана с плеч его скатилась, –В сердцах заснувших разгорелся сноваОгонь свободы… И латинский МарсПобедный стан раскинул на пространствеОт стран полярных, отдаленных, мрачных.До ярких, южных знойных, берегов!..О, если б Рим, глубоко погруженныйВ позорный сон, вновь женщина геройскиСумела бы встряхнуть и воскресить!!
