Читать «Гнездо орла» онлайн - страница 116

— Эта женщина ранена? — спросила она, уже переведя дыхание.

— Нет, она не пострадала.

— А кто она?

— Эльза Кох, жена начальника Бухенвальда.

— Что это — Бухенвальд?

— Г-город.

Маргарита подошла, чтобы завязать ему галстук. Их обычная процедура… Сейчас он успокоится.

Генрих Гиммлер вызвал из Австрии сотрудника СД Отто Скорцени — командира одного из лучших спецотрядов, австрийца по национальности, с университетским образованием.

Последнее обстоятельство было важно: Гиммлер всегда давал Скорцени особые задания. На этот раз тот должен был отвечать за безопасность всего одной молодой женщины — преданной жены, заботливой матери… Любимица фюрера, сестра и жена верховных вождей рейха, она, безусловно, могла представлять желанный объект, чтобы выплеснуть злобу, какому-нибудь террористу-неудачнику. Однако скрытый смысл поручения Гиммлера заключался в другом.

Это «другое» рейхсфюрер даже не посмел бы заключить в слова. Но запах опасности, исходящий от Маргариты Гесс (про себя он называл ее только так), щекотал ему ноздри.

Гиммлер знал Маргариту с детства, с тринадцати лет. Аккуратная, вежливая, осмотрительная, настоящая немка, никогда не сующая нос в мужские дела, скорее, пассивная, нежели энергичная.

Пассивная… Однажды найдя нужное слово и добавив к нему другое, Гиммлер определил для себя суть опасности: пассивное сопротивленье.

Какую опасность оно могло собой представлять? И не смешно ли… Да нет, не очень, если учесть, что рядом Рудольф Гесс — эта «вещь в себе», и Эльза Гесс — под стать мужу, Роберт Лей — «патрон другого калибра», Альбрехт Хаусхофер — просто враг, Юнити Митфорд — валькирия… Все это были люди, впущенные в сердце Адольфа Гитлера.

И самая стойкая, самая последовательная среди них — тихоня Маргарита.

Объяснять подобные тонкости Скорцени Гиммлер, конечно, не стал бы и потому сформулировал задание так: «По мере обеспечения личной безопасности фрау Лей вам надлежит подробно фиксировать все возникающие и известные вам обстоятельства (также и словесные), держа все в абсолютной секретности и передавая ежемесячные отчеты лично мне». Это означало — собирать «активное досье». «Пассивные досье» (или Центральная картотека) аппарат Гиммлера собирал давно и на всех, но «активные» до сих пор означали или громкое смещение с должности, или ликвидацию.

Были ли у Гиммлера опасения, что Маргарита заметит чересчур пристальное внимание к себе? Эльза Гесс недавно прислала ему следующее замечательное письмо:

«Самый уважаемый из всех полицай-президентов!

У вас весьма похвальная привычка следить за происками врагов отечества, например, с помощью телефона. Но почему вы, глубокоуважаемый король всех сыщиков, распространяете слежку на разговоры жен бравых министров, благодаря чему их домашние слышат по телефону сплошной треск? Может быть, стоило бы вашим чиновникам прекратить подслушивание, хотя бы тогда, когда речь идет о рецептах рождественских коржиков, или во время абсолютно невинной беседы с больной матушкой??! Если же по каким-то причинам, не постижимым для простой смертной, неискушенной супруги министра, такое подслушивание совершенно необходимо, то, может быть, его можно было бы проводить как-то более незаметно? Разговоры по телефону превратились для нас в мучение, так как, когда нас подключают к сети подслушивания, мы слышим одни лишь помехи. И только когда супруга министра начинает пользоваться выражениями, которые она, собственно говоря, не должна была бы знать, наши чиновники прекращают свое дурацкое дело. Повторяю, разговоры мои касались рецептов печенья, здоровья и прочих невинных вещей, которые отчего-то так интересуют ваших сотрудников. Но шутки в сторону, милый господин Гиммлер, может быть, вовсе не вы тот злодей, который отравляет нам жизнь. Тогда прошу выяснить, кто же в этом повинен? Покорнейше прошу также, чтобы нас не охраняли постоянно, иными словами, не охраняли круглые сутки — от этого можно сойти с ума.