Читать «Имперский ястреб» онлайн - страница 130

Да, и такое может быть…

После привала, шагая с ротой по сырой равнине, я немного успокоился. В самом деле, гадать бессмысленно. Нельзя же подозревать в каждом из своих товарищей предателя. Да, собственно, почему именно предателя? Ведь кто бы он ни был, его заклятие спасло всем жизнь. Я вот, например, тоже иной раз выдаю Темную волшбу, хотя и не нарочно… Махнув рукой, я прислушался к голосу Давина Хрола, который, внезапно разговорившись, что было ему совсем несвойственно, рассказывал:

– Я этих Темных чар с детства навидался! Бабка у меня ведьма была, да примет Луг ее душу в Счастливых долинах. Хотя это вряд ли.

– Магесса? – переспросил кто—то.

– Какая еще магесса! Говорю же: ведьма!

– А чем ведьма от магессы отличается?

– Тем, что занимается Незаконной волшбой. Так вот, слушайте. Помню, я маленький был, а бабка, значит, нестарая еще. Красивая была, зараза! Хоть и за сорок уже, а все как молодуха: коса черная, ни одной сединки, лицо гладкое, а глаз так и горит! Мужики, конечно, заглядывались, но – ни—ни, боялись ее очень. А дед ревновал, он злой вообще был. Напился как—то яблочной старки, и ну бабку по дому гонять! «Я, – кричит, – прибью тебя, изменщицу! Не бывать, – кричит, – чтобы у Тимина Хрола рога выросли!» А сам вожжой ее охаживает. «Ах, так, – это бабка—то говорит, – получай, что заслужил!» И давай фиги крутить да пришептывать. Дед вскорости угомонился, и на боковую. А утром встал – батюшки! – на голове—то рожки пробиваются!

Последние слова Давина утонули в громовом хохоте солдат. Выждав, пока они просмеются, Хрол продолжил:

– Он к бабке: что ты, мол, такая—сякая, сделала! Убери сей же час! А она ему: «Козлу козлиное украшение!»

Солдаты опять покатились со смеху, потом Кар переспросил:

– А что, рога и правда козлиные были?

– Истинно, – ответил капрал. – Так и ходил дед наш на мельницу, он мельником был. Потом уж сообразил: пришел к бабке, серьги золотые подарил, да на колени упал: «Прости, мать, неразумного! Больше не повторится!» Та его этак в лоб, между рогов, поцеловала, шепнула что—то, и говорит: «Ступай, любезный муженек, спать. Утро вечера мудренее!» Послушался ее дед, а наутро рога отвалились.

– И что, бабку—то он больше, того, этого, не тронул? – со смехом спросил Добб.

– Не—е, боялся. Как подопьет, хвалить начинал: вот, мол, какая у меня жена, умница, красавица, да еще и верная!

– А что ж ты у бабки волшбу не перенял? – поинтересовался Йок.

– Да не нравится мне все это! Хоть она меня учить пыталась, и уговаривала всяко. Говорила, есть во мне малый дар. Не хотел я, потому и в Ястребы попал.

– Как так?

– Когда мне двадцать стукнуло, надумала бабка помирать. И всего—то шестьдесят пять было, а слегла. «Не хочу, – говорит, – жить, опостылело все, зовет меня Мрак». И привязалась ко мне: «Возьми да возьми мою силушку, без наследника жизнь из меня не уйдет!» Страшно мне стало, не хотел я такой доли. Вся деревня от бабки шарахалась. Что ж, думаю, и я буду пугалом ходить? Вот и сбежал в солдаты. А бабка силу сестре моей передала, теперь та ведьмачит.