Читать «Комбинации против Хода Истории(сборник повестей)» онлайн - страница 32

Ромеев вдруг принялся заталкивать арестованных в помещение, как–то по–дурацки ухмыляясь и норовя кольнуть штыком:

— Посидите, отдохнёте! Пущай вас другие отсель заберут. А мы своё исполнили. Нам по вагонам пора — уходит эшелон.

— Дуб–бина! — вырвалось у барышни.

Заперев дверь наружным засовом, Володя отвёл друзей на десяток шагов.

— Погодите — как интересно станцуется! Тогда против никто, ни в коей мере и степени, не попрёт…

Спутники не понимали. Он веско пообещал:

— Увидите!.. А покамесь, ребята, мне надо улепетнуть. Не то…

Из облака паровозного пара возникли дружинники с ружьями «Гра». Один, сегодня уже встречавшийся с Володей, упёр ствол массивной винтовки ему в живот.

— Заискались тебя. Следуй за нами!

9

В кабинете начальника военной контрразведки Онуфриева густо пахло воском. Хотя с часу на час ожидалась эвакуация, привычные к делу служители,

много лет наводившие чистоту в здании, натёрли паркетные полы до блеска.

Приземистый, с жирным загривком Онуфриев беспокойно прохаживался позади письменного стола, чутко поглядывая на господина, что сидел на кожаном диване у стены. Господин был приятной наружности, с твёрдой линией рта. Одет во френч и галифе защитного цвета, обут в щегольские шевровые сапоги; нога закинута на ногу. Это Евгений Роговский — министр государственной охраны Комуча: антибольшевицкого правительства, сформированного эсерами в Самаре.

Из приёмной донеслись шаги, три дружинника — двое по бокам, один сзади — ввели Володю. Лицо Роговского — пожалуй, излишне подвижное для человека власти — выразило ужас. С выпукло–суровым трагизмом прозвучало:

— Я узнаю его! — министр указал взглядом на пространство перед собой: — Поставьте его здесь!

Опытный боевик и конспиратор в прошлом, человек внутренне довольно холодный, Роговский имел склонность к актерству.

Когда дружинники исполнили его приказание, он, продолжая сидеть на диване, аффектированно разъярился, вскинув подбородок и «прожигая» задержанного взглядом:

— Какую теперь носите личину? Клявлин Кузьма Никанорович, из крестьян, — отчеканил, демонстрируя памятливость на легенду, с которой когда–то предстал перед ним агент. — По наущению сельских богатеев, был подожжён ваш амбар — мать погибла на пожаре. Вскоре мироеды свели в могилу и отца. Вы, обездоленный сирота, мыкали горе, пока вам не открылся смысл слов: «В борьбе обретёшь ты право своё!»

И тогда вы пришли к нам, к эсерам. Просились в Боевую Организацию. Вас приняли как брата…

Я отчётливо помню январь девятьсот пятого, нашу встречу в Вырице. Я проговорил с вами всю ночь. Вы представлялись мне одним из лучших в группе Новоженина — в самой опытной, в самой сильной из наших групп!

Вы выдали её… Вы провалили москвичей, киевлян…

— Казанских товарищей добавьте, — со странной улыбкой сказал Ромеев. — И то будет не всё. Ржшепицкого с пятью боевиками в Воронеже взяли — тоже благодаря мне. А склад пироксилина в Таганроге, в самую решающую для вас минуту, полиция открыла — моя заслуга-с!