Читать «Кухня первобытного человека. Как еда сделала человека разумным» онлайн - страница 43

Лягушки — частые спутницы славянской Макоши. Анализируя их изображения на старинных вышивках, исследовательница Г. С. Маслова пишет: «Не исключено, что изображения в русской вышивке XVIII–XIX веков, стилистически далекие от наскальных рисунков (родящих женщин), являются все же отзвуками древних представлений, сущность которых была забыта, но, возможно, сохранялось еще их значение благопожеланий».

Именно в славянских волшебных сказках сохранился древнейший смысл образа лягушки, связанный и перекликающийся с хозяйкой мира ягой. Так, в одной из самых загадочных, абсурдных и насыщенных древним содержанием (несмотря на встречающиеся поздние формы) сказок «Поди туда — не знаю куда, принеси то — не знаю что» (одно название чего стоит!) только старая лягушка, единственная из всех существ, знает ответ на этот непростой вопрос. Баба-яга, помогая герою, последовательно спрашивает зверей, птиц, морских гадов и рыб, где отыскать «не знаю что», и все «в один голос отвечали: „Нет! Мы про то не слыхивали!“ Вдруг протеснилась вперед старая колченогая лягушка, которая уж лет тридцать как в отставке жила, и говорит: „Ква-ква! Я знаю, где этакое диво найти“» (212). Она же показывает герою дорогу «не знаю куда» (он несет ее в банке с молоком, так как она старая и скакать не может). Она обладает еще большим знанием, чем ее хозяйка баба-яга! И не так беспомощна, как кажется сначала, — выпрыгнув из банки, переправляет героя через огненную реку к каменной горе, где хранится диво. И подсказывает, как им завладеть.

Нам важно то, чем оказывается «не знаю что». Во всех случаях (а вариантов этой сказки очень много) это неограниченный доступ к еде, которым владеют колдуны. В одном варианте это Шмат-разум, который всех накормил и бабу-ягу с дочками не забыл: «Шмат-разум так их употчевал, что старуха с радости чуть плясать не пошла, а лягушке за ее верную службу назначила по три банки молока в день давать» (212). В другом это некто Саура, которым владеет прожорливый «старик сам с ноготь, борода с локоть». По его приказу является «бык печеный, в боку нож точеный, в заду чеснок толченый и сороковая бочка хорошего пива». Старик «начал мясо порезывать, в чеснок помакивать, покушивать, да похваливать. Обработал быка до последней косточки, выпил целую бочку пива». Солдат Тарабанов был гораздо умереннее в своих аппетитах, и Саура охотно пошел к нему служить: «Да коли возьмешь, я с радостью пойду; старик мой такой обжора, что иной раз из сил выбьешься, пока его досыта учествуешь» (214). В третьем случае это слуга Никто, который мог посреди поля стол накрыть, «на столе всяких кушаньев, вин и медов — сколько душе угодно» (215).

Мечта о «пищевом рае» возникла, вероятно, у человека в древнейшие времена. Сложности, связанные с добыванием пищи, загадочность и таинственность окружающего мира, который был одновременно жесток (отнимал хрупкую жизнь) и добр (даровал еду для ее, этой жизни, поддержания), породили образ всемогущей кормилицы сущего — всезнающей, безжалостной, но и милостивой. Впереди у человечества еще появятся молочные реки и кисельные берега, мельницы, сами пекущие пироги, и горшки, сами варящие кашу, манна с небес, страна Коканья с летающими стаями жареных гусей и многое другое. Первой же была «баба», кормившая или съедавшая людей по своему усмотрению, по заговорному слову, по итогам испытания.