Читать «Царство. 1955–1957» онлайн - страница 310

За первую неделю Юра свел знакомство с парнем по прозвищу Чарли, который делал вид, что иностранец, до неузнаваемости коверкая русские слова, к месту и не к месту используя громкие английские выражения. Вторым его приятелем стал разбитной Юлиан. Втроем они экстазно отрывались, воображая себя то американцами, то канадцами, то англичанами. Только Юрию выставлять себя иностранцем не очень получалось, лицо выдавало чистого русака. Большим его достоинством была искренняя прямолинейность, благожелательность и, конечно же, деньги — «манюшки», которыми щедро снабжала любимого сына мама.

Юрий пил коктейль сразу из двух соломинок.

— Так быстро выпьешь, пей как все, — на ломаном русском предупреждал Чарли.

— Через одну соломинку вкус не тот! — доказывал Юрий.

Личности в эксклюзивных заведениях собирались примерно одинаковые — золотая молодежь и примкнувшие к ней отпрыски интеллигенции составляли костяк. Реже появлялись и сами представители советской интеллигенции: писатели, поэты, художники, композиторы, артисты, архитекторы, не обходилось и без иностранных дипломатов. Загранграждане пользовались чрезвычайным вниманием, в их присутствии даже обаятельный трубач Чарли переставал интересовать женскую половину публики.

Юрий балдел от вечерней жизни города, она его поражала. Дом, где он проживал, находился в центре, и парень за вечер успевал перебывать повсюду. Юлик и Чарли перезнакомили его со всеми друзьями и знакомыми. Поначалу те Юрия принимали настороженно: во-первых, он был какой-то отстраненный, сам в себе, что ли; а во-вторых — парень с периферии, что само по себе делало начинающего «тусовщика» на ступеньку ниже столичного истеблишмента. Но Юрию было по барабану кто и что о нем думает, он заметил, что такое же отношение у завсегдатаев джазовых вечеров было и к московским парочкам, ведущим не такую богемную жизнь, случайно попадавшим в подобные заведения. Брежнева-младшего познакомили с Катей Судец и Ирой Брусницыной, с весельчаком Антоном, с находящимся вечно под градусом Игорем Золотухиным и Славиком Смиртюковым, несколько раз он разговаривал с Лелей Лобановой, которая появлялась на людях исключительно в сопровождении Сергея Хрущева. Правда, эта пара на вечеринках не засиживалась. В конце концов, молодой Брежнев вписался в московскую «тусу», став в доску своим.

Этот воскресный день Юрий и Юлик занимались исключительно важным делом. Для усиления собственной значимости решили почудней раскрасить собаку, бульдога Чапу. Но возникло два обстоятельства, которые надо было принять к сведению, а именно, что Чапа — абсолютно не подходящее для «тусовщиков» собачье имя. Ну что за имя Чапа, в самом деле? Полная ерунда! Поэтому решили назвать бульдога Вильсон, но вскоре переименовали на звучного Арчибальда, потом имя Арчибальд заменили на Кнопф. Только бульдог: а) был девочка, и б) на чужое имя не отзывался.

— Как вообще он будет понимать, что мы его зовем? — спрашивал Юлик. — Придется тянуть собаку на поводке, а обижать животное негуманно!

— Давай звать пса Чак. Чак похоже на Чапу.