Читать «Царство. 1955–1957» онлайн - страница 309

Первый Секретарь потихоньку успокоился. Прощаясь, он у каждого попросил прощения: у Ванникова, у Зернова, Духова, Кикоина, Тамма, Зельдовича, Доллежаля, Алиханова, Сахарова, Харитона, Курчатова, Флерова. Щелкина снова обнял.

27 апреля, суббота

Став Секретарем ЦК, Леонид Ильич перевез семью в Москву. Квартира у него еще со времен первого восхождения, при Сталине, была отличная, туда-то теперь все и заселились, но городу Леонид Ильич предпочитал дачу. Брежнев не был полноценным членом Президиума, а являлся лишь кандидатом, потому особняка на Ленинских горах ему не досталось. Этим обстоятельством партиец не расстроился, ничем не хуже оказался дом в Заречье, на берегу Москвы-реки. В трехсотметровое деревянное строение они с Викторией Петровной и заселились. Единственное, что попросил Брежнев, так это подстроить к даче просторную веранду с видом на реку — ведь никакого удобства в бестолковом узком балконе!

Детей у Леонида Ильича было двое, Юра, старший, и Галя, младшая. Юре был 21 год, Гале 19. Юра только-только окончил Днепропетровский металлургический институт и готовился идти на работу, но с переездом в Москву не определился куда. Родители советовали еще поучиться, закончить аспирантуру, защитить диссертацию. Юрий согласился, он не спорил с родителями, знал, что родители плохого не пожелают, они всегда беспокоились за сына и за дочь, а всевозможные юношеские шалости улаживал папин помощник дядя Костя. Главное, регулярно родителям звонить, и если отец не уезжал в командировку, приезжать по воскресеньям на обед.

Юрий боготворил Москву. Безусловно, Москва — это не Днепропетровск, и не Кишинев, и тем более не Алма-Ата, куда по работе передвигали Леонида Ильича. Москва — это особая планета, в Москве хотелось жить. Юрий с первых же дней отправился на Бродвей, то есть на улицу Горького. Он не носил стильного прикида, как продвинутые московские модники, но кое-что, безусловно, имелось. Наряд его не был обескураживающим, как требовала новоявленная мода свободных от предрассудков людей: цветная рубаха, яркие как светофор носки, зауженные книзу серые брюки, однотонный галстук-селедочка с маленьким узелком, вишневые туфли на толстой подошве; и хотя будущий аспирант не надевал вызывающего шок яркого пиджака, который непозволительно иметь сыну Секретаря Центрального Комитета, у Юрия имелся магнитофон, который, точно небольшой чемодан, удобно переносился с места на место. Таких штуковин у молодежи еще не было.

На магнитофоне Юра прокручивал самую забористую музыку. Когда собирались друзья, он включал «грюндиг» громче и поучительно изрекал: «Из последнего!» На слуху только появился Элвис Пресли, а вместе с Элвисом компании захватил оглушительный рок-н-ролл. Рок-н-роллу у Юрия можно было поучиться. Танцевал он круто. Ребята и девчата заглядывались на высокого, крепкого парня, непонятно откуда свалившегося на голову «Коктейль-холла» или ворвавшегося в самую гущу «Шестигранника», или со стонами извивающегося под рыдания гитары в объятиях продвинутого ресторана гостиницы «Москва».