Читать ««Максим» не выходит на связь» онлайн - страница 121

– Гранатами по эшелону!..

Но скорострельные крупнокалиберные «эрликоны» почти не давали ребятам поднять голову. Оглушительно грохотали крупнокалиберные пулеметы. Взахлеб лаяли ручники МГ-34. Черняховский насчитал уже шесть ручников. До чего аккуратны эти фрицы-пулеметчики, каждый пятый патрон в ленте – трассирующий! Красные светляки летят все точнее, секут бруствер, взметая фонтанчиками комья земли и снежную пыль.

Максимыч бросил гранату и вдруг повалился навзничь, кровь заливала ему глаза.

– Валя! Валя! – не своим голосом крикнула Зоя, ведя огонь из нагана. – Комиссар ранен!

– Ничего! Пустяки! – выдавил, присев, Максимыч, весь охваченный азартом боя. – Над ухом царапнуло…

Валя быстро повязала ему голову. И через минуту он уже кричал:

– Орёлики!..

К Петеру подполз связной:

– Приказ штандартенфюрера! Вашей роте, оберштурмфюрер, с противотанковой батареей взять партизан живьем!

Не раздумывая ни секунды, Петер заливисто свистнул в командирский свисток:

– Либезис! Хаттеншвилер! Шеант! Со взводами за мной! Противотанковым пушкам и минометчикам – огнем отрезать «Иванам» отход! Взять их живьем!

Петер пополз к соснам, бормоча проклятия; ночным боем дьявольски трудно управлять, разведка слепа, связь ненадежна, нет поддержки тяжелого оружия, и даже эсэсовцам не чужда врожденная робость перед темнотой и невидимым противником. Хотя теперь ясно: судя по огню, партизан не больше двадцати – тридцати человек. Взять их живыми – это, конечно, идея не командира полка, а начальника СД Штресслинга.

Оберштурмфюрер действовал по всем правилам тактики: взводом Шеанта сковал партизан с фронта, двум взводам – Либезиса и Хаттеншвилера – приказал незаметно охватить их с флангов и с тыла. Штурмовая атака с четырех сторон – по сигналу зеленой ракеты.

– По сигналу зеленой ракеты, – отчеканил он связному, – пусть прожектористы на броневагоне осветят бандитов!

Нойман заметил, что мины и снаряды, ударяясь о мерзлую землю, рвутся громче, чем до заморозков. Точно кто-то яростно хлопал тяжелой стальной дверью.

Когда за окопом, занятым партизанами, раздались первые разрывы мин и снарядов, Черняховский, бросив последнюю осколочную гранату – «эфку», впервые подумал об отходе. Но в то же мгновение чудовищной силы удар сбил его с ног. Через несколько минут он пришел в себя на дне окопа и смутно увидел над собой лицо Зои.

Закусив губу, она перевязывала ему индивидуальным пакетом грудь и шею, и слезы падали ему на лицо. Слезы, теплые как капли апрельского дождя в Сухуми. Черняховский потрогал левый глаз – им он перестал видеть. В голове шумело, как шумит в непогоду черноморский прибой.

– Гранатой вас, гранатой!.. – Зоя перевязывала его трясущимися руками.

Командир оттолкнул ее, с трудом, вцепившись пальцами в земляную стенку окопа, поднялся на ноги, взял автомат, лежавший на бруствере, и всадил остаток диска в окна пассажирского вагона. Он пытался вспомнить что-то жизненно важное и не мог из-за шума в голове.