Читать «Другой путь. Часть вторая. В стране Ивана» онлайн - страница 432

Ну что из того, что русская женщина осталась русской женщиной? А разве могло быть иначе? Что я сделал такое, чтобы прилепить к себе ее сердце? Ничего не сделал. И если она сумела прожить на свете тридцать восемь лет, не нуждаясь во мне, то едва ли я мог понадобиться ей теперь, на ее тридцать девятом году. Свой мир был вокруг нее все эти годы, и по-своему сплетались в нем линии любви и дружбы. И кому, как не Ивану Егорову, было в конце концов завоевать ее сердце?

Пусть я не видел, как они встречались. Что из этого? Даже не встречаясь, они уже были близки между собой, потому что делали одно и то же родственное по духу дело. И стоило им хоть один раз в жизни оказаться лицом к лицу, чтобы сердца их сразу потянулись навстречу друг другу, а глаза окунулись в глаза. Не мне было впутываться в их дела. Особенно теперь, когда в мое сердце вернулась Майя Линтунен.

Я шел по краю широкой панели Невского проспекта, насквозь пропитанный водой, занявшей на время своими струями все пространство от неба до земли. Я был очень чисто промыт этими плотными струями, поливавшими меня и сверху и с боков. Они проникли мне внутрь, пройдясь по костям и печени, и начисто обмыли мне мозги.

Да, так оно и должно было совершиться. Что я им? Только в одном значении я был им нужен — в значении вестника дружбы между финном и русским. Но теперь все установилось на свое место. И оставалось только радоваться тому, что рядом с ней вместо меня оказался не кто-то другой, а знакомый мне Иван Егоров. Если взглянуть с нужной стороны, то он был, пожалуй, не так уж прост, этот незлобивый и тихий Иван Егоров, так верно разгадавший мою коварную сущность едва ли не с первой встречи. Недаром он упорно не желал подавать мне руки. И пусть бог пошлет ему счастье с женщиной, которая так и не стала моей, ибо со мной пребывала постоянно неотделимая от меня, лучшая из всех женщин в мире — моя голубоглазая полногрудая Майя Линтунен.

Еще одна молния прорезала своим извилистым сверканием черную тучу, пройдя над городом от вокзала до реки Невы, и это ее сверкание в то же мгновение отразилось в потоках и брызгах на улице. А потом опять заговорили небесные горы.

Недалеко от Литейного проспекта одна из легковых машин пронеслась было мимо меня, окутанная водяной одеждой, но вдруг остановилась возле самой панели, вытолкнув на нее большую волну с пенистым гребнем, едва не доставшим до моих колен. Задняя дверца у машины открылась, и голос Ивана Егорова крикнул мне изнутри:

— Входите! Быстро!

Такой это был день. Бывают, может быть, у некоторых людей дни, наполненные чем-нибудь еще более густо. Но с меня уже было, пожалуй, довольно. Поэтому я только остановился среди этой водяной карусели, не умея сделать ничего другого. А он в нетерпении похлопывал по сиденью, пытаясь разглядеть сквозь падающую между нами воду мое лицо. Конечно, он крикнул то, что следовало крикнуть в таком случае. Какие еще слова мог он крикнуть? Ведь он же не знал, кем была для меня женщина, которую он только что поцеловал на Московском вокзале.