Читать «Экспедиционный корпус» онлайн - страница 23

*

На утреннюю поверку большинство солдат вышло с помятыми лицами и воспаленными глазами. Подпрапорщики недоумевали, почему такой скверный вид у людей. Офицеры на поверке в ротах не присутствовали: после ночных попоек они вставали поздно.

В десять часов был смотр всему полку. При появлении полковника Дьяконова оркестр, состоявший из восьми допотопных, со многими заплатами, инструментов, захрипел марш. Ротные подали команду «смирно». Люди замерли.

Полковник спустился по лестнице на палубу и направился к первому батальону. Как и всегда, вначале он подошел к первой роте, принял рапорт от ее командира Юрьева-Пековца и поздоровался с нами. Мы ответили нестройно и хриплыми голосами. На это Дьяконов, по видимому, обратил внимание. Он не подошел ко второй роте, остановился перед фронтом нашей, помолчал немного, потом произнес речь. Он сказал, что полк завтра будет высаживаться в Марселе. Он говорил, как нужно вести себя во Франции, чтобы не запятнать честь и славу русской армии. Первая рота всегда должна быть примерной – как в мирной обстановке, так и в бою. Он назвал нас «боевыми орлами» и поблагодарил за службу, обещая всегда и всюду чутко относиться к нуждам солдат.

Мы молчали. Полковник хотел итти ко второй роте, но в этот момент солдат второго взвода Петрыкин громко п отчетливо сказал:

– Ваше высокоблагородие! Разрешите задать один вопрос.

Дьяконов разрешил.

– Ваше высокоблагородие! Вы сказали сейчас, что первая рота должна быть примерной ротой полка, и обещаете чутко относиться ко всем нашим нуждам. Я должен сказать, что первая рота была передовой и будет в дальнейшем, если вы действительно сдержите свое слово и будете входить в нужды солдат. Но я осмеливаюсь сказать вам, что вашим обещаниям трудно верить. Нам кажется, что ваши обещания останутся только обещаниями. Это я говорю потому, что вы во время нашего пути не только не старались облегчить наше тяжелое положение, но, наоборот, запретили даже выдавать то, что положено было нам, русским солдатам, от французского правительства…

Дьяконов, наверное, первый раз за всю свою службу в армии услышал такие твердые слова упрека из уст рядового солдата. Его передернуло, он позеленел от ярости, глаза налились кровью, пенсне его готово было соскользнуть на пол. Взбешенных!, он подошел к Петрыкину и приказал ему:

– Два шага вперед, марш!

Петрыкин выполнил приказание и, вытянувшись, замер перед полковником.

– Что я запретил выдавать? – заревел Дьяконов.

– Вино, ваше высокоблагородие! – громко ответил Петрыкин.

– Раз! – крикнул полковник, ударяя смельчака по левой щеке. – Два! – и он ударил его по правой щеке.