Читать «Альма» онлайн - страница 173

В любом случае несомненная личная храбрость Горчакова не могла компенсировать его неумение руководить собственными войсками. На этот счет можно лишь привести слова прусского военачальника Гнейзенау, произнесенные им, когда в 1815 г. в сражении при Линьи прусский главнокомандующий Блюхер лично возглавил кавалерийскую атаку шести эскадронов, едва не стоившую ему жизни: «Храбрость главнокомандующего отлична от храбрости начальника дивизии и от храбрости капитана гренадерской роты…».

Генерал Обручев в своих «Смешанных морских экспедициях» одним из первых сказал, что храбрость Горчакова привела к бессмысленному убийству солдат и офицеров. По его мнению, действие было достаточным до момента возвращения владимирцами батареи (как раз то, что совершил Квицинский).

С этого момента, как гласит азбука теории военного искусства, контратака как вид боя завершается, то есть может считаться успешно выполненной. Для последующих действий (а в данном случае это уже совсем другая атака) требовалась новая подготовка огнем артиллерии (которой уже не было) или стрелкового оружия (чего не сделали, положившись на мифологический штык). То есть Горчаков нарушил аксиомы своей профессии (знал ли он их вообще, вот в чем вопрос?), а это никогда не может не привести к расплате.

Вместо того чтобы, заняв батарею, подтянуть к себе Углицкий полк, собрать стрелков и моряков, выждать на месте новую атаку противника, «…сам во главе владимирцев бросился на англичан, которые, выйдя из сферы нашего огня, начали, было, устраиваться, чтобы вновь атаковать эполемент вместе с подошедшими к ним на подкрепление батальонами дивизии герцога Кембриджского. Атака эта была неудачна».

Все это ни в коей мере не умаляет доблести Владимирского полка. Находившийся вне зоны выстрелов, на южном склоне курганной высоты, всего в 200–300 метрах от бригады Кодрингтона, хозяйничавшей в укреплении, полк продемонстрировал образец выучки, но, увы, примененной при безнадежно устаревшей в этот день тактике…

Кстати, о времени ранения Ковалева. Розин утверждает, что командир полка был ранен во время первой атаки, то есть еще до появления Горчакова. Квицинский говорит то же самое.

Не ожидавший такого поворота противник ослабил огонь, что не оставил без внимания начальник 16-й пехотной дивизии:

«…неприятель понес не менее чувствительные потери; весь склон возвышенности от эполемента к реке был усеян трупами. Наступил перелом боя, который я почувствовал. Англичане переправили выше три колонны и угрожали обходом правого моего фланга. Слева французы, сломавшие левое крыло наше, спешили на помощь союзникам, успех которых разбился перед геройской стойкостью владимирцев.

Французская батарея снялась против левого фланга моего расположения и продольными выстрелами начала громить редкие ряды колонн владимирцев; шедшие сзади ее колонны спешили отрезать нам пути наступления».