Читать «Жуков. Мастер побед или кровавый палач?» онлайн - страница 30

Маргарита Георгиевна утверждала, что соперница ее матери не была в то время ни законной женой, ни даже постоянной сожительницей Жукова: «В Минске Георгий Константинович жил без Александры Диевны. У них никогда ничего совместного не было. И все ее приезды к отцу были для отца неожиданными. Он не хотел с ней жить, неоднократно повторял, что не любит. Александра Диевна, видимо, страдала – пыталась вселиться в дом Жукова, и когда ей это удавалось, отцу ничего не оставалось, как уходить к Яниным и там скрываться».

А Эра Георгиевна придерживалась иной точки зрения на вопрос, кому принадлежало главное место в сердце ее отца: «В 28-м году в Минске мама была в положении и очень плохо себя чувствовала. К ней часто приходили чем-то помочь, да и просто навестить подруги, в том числе и эта женщина… Она намеренно появлялась одна, чтобы отец ее потом проводил. В результате в 29-м году и родилась Маргарита. Все сразу поняли, от кого – общество-то маленькое, все друг у друга на виду. У отца тогда были большие неприятности по партийной линии. Видимо, она пожаловалась…»

Младшая сестра Эры Георгиевны – Элла – рассказывала, что родители заключили официальный брак в 1922 году: «Но, видимо, за годы бесконечных переездов документы потерялись, и вторично отец с мамой зарегистрировались уже в 53-м году в московском загсе». А сын Маргариты – Георгий – утверждал, что дедушка неоднократно предлагал бабушке оформить их отношения официально, но комсомолка Волохова придерживалась убеждения, что брак есть старомодная пошлость.

В общем, сколь бы ни лестно для бравого красного командира было соперничество двух женщин за его сердце, но возможность сбежать от всех этих страстей в Ленинград он, похоже, воспринял с облегчением. В Северной столице его ждала учеба в Высшей кавалерийской школе. Среди однокурсников Жукова было несколько будущих видных полководцев Великой Отечественной войны – Иван Баграмян, Константин Рокоссовский, Андрей Еременко.

Следует отметить, что Высшая кавалерийская школа РККА в Ленинграде была лидирующей среди подобных учебных заведений. Впоследствии она была передислоцирована в Новочеркасск и получила новое название – Краснознаменные кавалерийские курсы усовершенствования командного состава. Начиная с 1921 года ее свыше 15 лет возглавлял Михаил Баторский, полковник еще царской армии, который окончил Николаевское кавалерийское училище и начинал службу в лейб-гвардейском Кирасирском Его Величества полку. Одной из проблем тогдашней Красной армии было отсутствие единой системы подготовки кавалеристов. Пока что новобранцев учили кто во что горазд, опираясь на собственные соображения того или иного командира, а также на опыт прежней армии, который отнюдь не был панацеей. Ведь в начале ХХ века русская кавалерия формировалась под влиянием сразу двух направлений. Первое, официально одобренное, базировалось на системе старшего преподавателя офицерской кавалерийской школы, известного циркового наездника Джемса Филлиса. Второе, неформально популярное благодаря поручику П. Родзянко, опиралось на систему итальянского наездника Федерико Каприлли. Последователи Родзянко были среди конных спортсменов, а также офицеров-кавалеристов, которые вопреки воинским уставам и наставлениям вводили в своих частях итальянскую систему езды и выездки.