Читать «Охота на маршала» онлайн - страница 170

Пистолет, его собственный, был зажат в висевшей вдоль туловища руке Ивана Борщевского.

Сжать руку.

Схватить.

Ударить. Толкнуть.

– Командир!

Гонта толком не понял, почему кричит Павел, о чем предупреждает, куда ему нужно обернуться.

Когда же дошло, было слишком поздно.

Борщевский, сбитый с ног сабельным ударом – подполковник рубил ребром ладони, – лежал на земле. Соболь еще рвал из кармана оружие. Но Гонта оценил бы свои шансы даже при лунном свете, не то что в отблеске фар: их не было.

Совсем.

Коваль стоял, крепко поставив ноги чуть шире плеч, принял позу стрелка в тире, а мишень, майор Гонта, находилась всего-то в нескольких метрах. Не в упор, но с близкого расстояния.

Не промажет.

Попытка уйти с линии огня – и боль снова пронзила тело. Дмитрий неловко пошатнулся, теряя равновесие. А Коваль, ухмыльнувшись, чуть переместил вооруженную руку.

Но Ивана Борщевского было рано сбрасывать со счетов.

Помогая себе руками, извиваясь, он подался вперед, невероятным ловким движением зацепил носком сапога ногу Коваля чуть выше щиколотки, потянул, другой, брыкнув, ударил, метя в коленную чашечку и попадая.

Хруст.

Ветка, кость – все равно.

И крик: это ревел от резкой боли Коваль, ничком падая на землю.

Миг – и Борщевский на ногах, высокая фигура зависла над лежащим. Еще мгновение – и рядом встанет Соболь, он уже обнажил оружие. Да и Гонта, опомнившись, уже тянул пистолет, конфискованный у подполковника.

Перевернувшись на спину, выставив оружие прямо перед собой на полусогнутой руке, Коваль несколько раз выстрелил снизу вверх, целя и попадая в ближайшего, кто стоял прямо перед ним.

Когда Иван падал, подполковник еще стрелял, выпуская в него всю обойму.

Уклонился, давая убитому рухнуть рядом.

Перекатился. Мог доползти до машины.

Не успел – Гонта и Соболь, каждый со своей стороны, выпустили в него по нескольку пуль. Чья угодила в голову раньше, вряд ли имело значение.

Труп начальника УМГБ подполковника Коваля не имел для Дмитрия и Павла никакого значения. Они, не сговариваясь, бросились к лежащему лицом вниз Ивану. Майор совсем перестал чувствовать физическую боль – жгло в груди, огонь вырывался наружу.

Соболь, упав на колени, осторожно перевернул Борщевского на спину. Сдернул кубанку, подложил ему под голову, стараясь устроить поудобнее. Гонта присел с другой стороны, провел рукой по лицу друга.

Стон.

Жив.

– Ваня!

Глаза открылись. Ни Гонта, ни Соболь не знали, кого или что видит Борщевский в эту минуту. Зашевелились губы. Павел наклонился, пытаясь разобрать. Потом внезапно отстранился, растерянно посмотрел на Дмитрия. Выдавил из себя:

– Все… Конец, командир.

Гонта прикусил разбитую губу – хотелось, чтоб заболело.

– Он… – судорожный глоток, – он… что он сказал… Ты слышал, Паша? Что он сказал?

– Анна… Кажется…

– Кажется?

– Анна… Вот так… Митя… Дмитрий Григорьевич… Товарищ майор.

Да.

Это было так.

И все же ни Дмитрию Гонте, ни Павлу Соболю еще долго, очень долго не захочется верить в то, что боевой товарищ, уже погибавший один раз и воскресший, отдал войне свой страшный долг.