Читать «Код «Шевро». Повести и рассказы» онлайн - страница 102
Николай Трофимович Сизов
Из заключения судебно-медицинской экспертизы явствовало, что Сипягин был убит путем нанесения двух ножевых ранений в сердце. Для этого нужна была сила, опыт ы закоренелая, звериная натура преступника. Нет, Скворцова явно не обладала этими качествами.
Ставить ей прямые вопросы не было оснований, но и осторожный разговор возмутил девушку до глубины души. Она была так ошарашена, что стоило большого труда успокоить ее. С глазами, полными слез, девушка через каждые две-три фразы то и дело восклицала:
— Да неужели обо мне можно подумать такое? Да как вы могли?
— На Скворцову мы зря тратим время. Собственно, какие у пас основания для этого? Лишь время совершения преступления. Тогда можно заподозрить и уборщицу Проценко. — Пчелин говорил удрученно, с легким раздражением.
— А я, между прочим, говорил с ней, — сказал Короленко.
— Вот как? Ну и что же?
— Да то же, что и Скворцова. В плач ударилась, бога в свидетели позвала, креста, говорит, на вас нет, если могли подумать на старуху такое.
Не много для следствия дал и разговор с бухгалтером Кузиком. С Сипягиным у него действительно были серьезные столкновения. Не могли найти общего языка, ссорились нещадно. Кончилось тем, что Сипягин предложил ему подать заявление. Однако Кузик и заявление подавать отказался.
— Увольняйте, если сможете.
И Сипягин смог. Один выговор, потом второй. А потом согласно КЗоТу уволил.
— Выговоры и увольнение были необоснованными?
Кузик долго молчал, затем, постукивая пальцами по столу, проговорил:
— Как вам сказать. Все зависит от точки зрения. Первый выговор юридически был обоснован: я задержал баланс. Второй мог быть, мог не быть: я отказался оплатить одно трудовое соглашение. Не оплатил, несмотря на повторную резолюцию Сипягина.
— А почему? Документ был незаконным?
— Не то чтобы незаконным, но этой оплаты можно было избежать при лучшей организации дела. Но он сослался на срочность задания бригаде.
Кузик рассказывал все перипетии борьбы с Сипягиным спокойно, без тени какого-либо смятения или опаски, даже с некоторой долей иронии. На вопрос, как же он оценивает происшедшее в тресте, Кузик ответил:
— Я не считал Сипягина сколько-нибудь выдающимся руководителем. Так себе работник, среднего масштаба. Стройучасток — вот его потолок. А тут трест — не по Сеньке шапка.
— Мы не о том, Петр Савельич. Что вы думаете об убийстве Сипягина?
Кузик пожал плечами, развел в недоумении руками:
— А что тут можно сказать? Какая-то дикая, невероятная история. Может, действительно какой сумасшедший забрел в контору?
— А почему, Петр Савельич, вы в это утро оказались в тресте?
— То есть как это почему? Пришел по своим делам.
— По каким? Нельзя ли конкретнее?
— Ну мало ли какие дела могут быть у человека.
— Прошло около года, как вы ушли из треста. Что же за дела у вас появились? А кроме того, вы приходили сюда и накануне этого трагического утра. Так ведь?
— Да, был и в этот день, и накануне. Но из этого вовсе ничего не следует.
— Возможно. И все-таки какие у вас были причины для этих визитов?