Читать «Святитель Филипп Московский. Вехи русской православной истории» онлайн - страница 18

Дуняша

Никак стучатся в ворота, Игнатий.

Игнатий

То ветер, Дуня. Третий день шалит.

Таких нещадных ледяных объятий

И зверь не сдюжит. Ино царь велит

Слуге какому ехать неотложно?

Дуняша

Да нет… Стучат же. Феденька, скажи?

Ох, чтой-то на душе моей тревожно…

Поди же, Федор. Дело отложи.

Видать, что из последних сил скребутся.

Федор перестает плести корзину, набрасывает на себя тулуп, выходит.

Игнатий

Зазря послала онука. Никак

Там створки друг о друга ветром трутся.

В такую непогодь какой дурак

Шататься станет шляхом занесенным?

Дуняша

Нужда заставит, милый, так пойдешь

И в пекло самое. И нипочем препоны.

А с верою – и впрямь не пропадешь.

Феодора ты помнишь, чай, Игнатий?

От стужи ледяной он был спасен

Родителем моим. Хотя, как знати:

Лишь Бог един спасает. Только ОН!

Дверь в избу отворяется. Входит промерзший до костей человек в ветхом монашьем одеянии. За ним – внук Дуняши Федор .

Гость

Уже предстать пред Богом был готов я.

Под ворота ми, думал, и помру…

Суму пустую брошу в изголовье,

И спать навек… нашли бы поутру.

Да отрок этот отворил ворота

И в дом повел, скорее, что втащил…

Какой бишь день сегодня? Не суббота?

Туда ль пришел? Туда ли угодил?

Изба большая. Убрана резьбою.

Хозяин зван Субботой с малых лет…

С моим умом да рожею рябою

Не вышел из меня анахорет,

Но честь при мне. С того не умираю,

С того живу. Опричное копье

Не догнало. И в устремленье к раю

Я обещанье выполнил свое.

Игнатий

Какое обещанье? Ты ль не болен?

Ужели не впервой тебя мы зрим?

emp

Гость

Впервой. Я от московских колоколен

Иду на ваш благословенный дым.

Дня не пройдет, чтоб я не приложился,

Бывало, к чарке. Правда, с неких пор

Сего я удовольствия лишился –

По счастию, затеял глупый спор,

Изрек в сердцах, что пьянствовать не брошу,

Хоть режь меня, а хоть железом жги.

Чуть заведется грош, дорога грошу

В кабак хмельной. О прочем не моги

И думать. Тут-то первый мой приятель

Скажи, что новый явлен нам святой,

Заблудших душ суровый врачеватель.

Он враз конец положит страсти той.

Я пьяную хулу на все на это,

Изверг, и тотчас слеп стал, аки Савл.

Господь мне наказал, знать, той приметой:

Прозри святым тем, и Меня прославь.

(Замолкает на некоторое время.)

Игнатий (нетерпеливо)

Как дальше было? Сказывай скорее.

Кто тот святой? В каком скиту живет?

Хотел бы я с таким-то добродеем

Словечком перемолвится. Совьет

Гнездо в душе моей порой кручина,

Хоть в петлю лезь.

Дуняша

О чем ты, бишь, Игнат?

Игнатий

Сколь вместе мы, а все я сиротина, Все пред тобою в чем-то виноват.

Дуняша

Опять ты за свое. Тебя жалея,

Я попускаю твой нелегкий нрав.

Живешь-то ты со мною, а не с нею –

Своей кручиной. Не сиди, поправь

Лучину лучше. Сказывай же дале,

Мил человек, о старце том святом…

Ведь ангелы Господнии послали

Тебя в наш занесенный снегом дом?!

Гость (переходит на шепот)

Молва о нем по миру разнеслася

Тишком да вмиг. Об имени о том

Не поминай. Хоть в шубе ты, хоть в рясе –

Поплатишься немедля животом.

Не прост святой тот. Очи, словно угли

Его горят. В оковы взят царем.

Слова остры и вместе с тем округлы.

Кротка и речь – а молния и гром.

Не буду говорить, какою правдой

В сутане, поистершейся до дыр,

Смирением ведом, а не бравадой

Забрел в Тверской я Отрочь-монастырь.

Там и живал сиделец тот темничный.

Шепнули мне: де он митрополит

Филипп… Святой… Враг вольницы опричной,

Да о царе его душа болит.

Средь стражей родич мой случился дальний.

Посулом я его уговорил

Впустить мя в келью, где сидит опальный,

И в ночь одну он дверь мне отворил.

Почуял я: ступаю во темницу.

Допреж услышать звяканье оков,

Узрел душою свет. И стало мниться,

Что прохожу я толщею веков

К светилам дальним, временам нездешним.

И зуд противства тот же миг исчез.

Меня приветил голосом неспешным

Незримый узник, протянувший чрез

Пространство кельи два луча мне в душу.

Я против воли с радостью припал

Челом к земле, и ровный голос слушал:

Он знал меня, весь путь мой грешный знал.

В беспамятстве как будто пребывая,

Я поглощал вселенское тепло

Души великой, сам не понимая,

Что время к Богу стать лицом пришло.

Я оживал. Я даже не заметил

Прозренья своего. А Божий мир

Стал благостен, и радостен, и светел –

Господь меня любовью окормил.

Из кельи вышед счастия исполнен,

Во храм влетел на крыльях, сам не свой…

Молитв горячих покатились волны

Ко образам. Я снова был живой.

Не помню сколько времени молился,

Когда заснул… И вот он – дивный сон:

Филипп-святитель предо мной явился…

Да, то был он, то истинно был он.

В митрополичьем полном облаченье,

Но прост и светел. Я стал тоже прост.

Он о своем мне сведал заточенье,

О будущей кончине и погост

Найти велел ваш. О себе поведать

Субботовой Дуняше наказал…

(Меняет внезапно тему разговора.)

Сухарика найдете ли поснедать,

Да сбитенька – я, вишь, оголодал.

Который день, не емши, пробираюсь

Чащобою. Велик Господен свет.

Где потружусь, а где и побираюсь,

Дабы святого выполнить завет.