Читать «Познание французского языка» онлайн - страница 26

— Нет, дорогой мой! Не ты, а я сама приглашаю тебя в кабак! Эх, гулять, так гулять! Ну как? Ты как?

Он замялся и мямлит что-то.… Нет, так не пойдет, такого мужика мне не надо… Я посмотрела на него и он, поднимая глаза…

— Хорошо! Когда и где тебя, простите, вас ждать?

Сказал он, а я все еще в сомнениях о его способностях и снова зашла на урок. И пока я веду его, то мысли о нем все время прерывают ход привычного восприятия всего.… А может, я зря дала свое согласие?

И эта мысль, потом, до самого вечера с ним так и не отпускала меня.…И не зря!

Не надо мне было с маменькиными сынками связываться! Не надо! Да и вам, девочки — не советую!

Помня, о своем возбуждении от всего мужского и открытого в себе, я ему стала уступать и уступала, думая, что я так избавлюсь от своих…ну, своих комплексов, что ли? Потому и решила отвлечься с ним. А так, как я так решила, что я все буду не так, как все они, не буду ждать от него, потому и сама его в ресторан пригласила.

Ресторан

— И это твой выбор? По-моему, ты достойна большего, чем за таким тюфяком вочиться.

От неожиданности ее высказывания меня даже отбрасывает от зеркала в дамской комнате, куда я зашла, ну, а сейчас, я стояла и приводила себя в порядок, подкрашивалась, приблизившись близко лицом к самому зеркалу.

— Какого черта! Что тебе надо!? — от испуга и неожиданного высказывания ее в мой адрес я даже визгливо прикрикнула.

А потом смотрю на нее и все не могу понять, как это она и как это я снова с ней встречаемся. А она, та самая, которая мне на улице не давала прохода и которую звать…

— Ада! — словно угадывая, подсказывая мне и опять этим, словно, залезая мне в голову. — Адой меня звать. А можно и по — другому: Адочкой, Адкой и вообще, так, как тебе будет угодно, милая…

— Я уже тебе говорила, кажется, что я для тебя никакая не милая….

Все, что угодно, но только не это! Да, что же это такое! Что вообще это? И уже немного приходя в себя, я ей, в ее улыбающееся лицо, говорю с возмущением…

— Пошла прочь от меня!

А она, как ни в чем не бывало, теперь уже сама склонилась к зеркалу, себя рассматривает и даже, так мне кажется, не обращая на меня никакого внимания, что-то на своем наглом лице высматривает…

— А ты, моя милая, опять со мной по старому: не надо, уйди, пошла прочь, или того еще хуже…

— Что, хуже? А, по — моему, и этого для тебя вполне достаточно! Хватит, я сказала! Хватит! Отцепись!

— Милая, ты сердишься? А ты знаешь, ты даже еще красивей становишься, когда ты такая, — говорила она, поворачиваясь ко мне, да еще поглядывая на меня такими, как бы все прощающими мою грубость глазами.

— Вот когда ты такая взволнованная, ты еще красивее становишься.…Нет, правда! И жилка на твоей шейке так прекрасно вздувается, вот тут, посмотри.… Ну, я прошу тебя…

От охватившего меня волнения и негодования, по поводу усмотренной во мне какой-то одной ей ведомой жилки, что вздувается, я.… И я, как дура, взяла и уставилась на свое отражение в зеркале, на себя и ее, кто пятном отражения приближалась ко мне сзади…