Читать «Далекое и близкое, старое и новое» онлайн - страница 162

Советчики писали, что они совершенно уничтожили безграмотность, но приехавшие оттуда, не только дети, но и подростки, и юноши, и родители их, за небольшим исключением, не умеют читать и писать. Советы затормозили развитие грамотности на Родине.

Часто я ездил в Зальцбург на богослужения, а когда отец Иоанн Грамолин приезжал в Гальванг, он служил литургию у меня в комнате, которая тогда наполнялась всеми православными, живущими в окрестностях.

У своего барака я устроил огород, и у меня рос лук, морковь и другие овощи. Огород был и у Юрловых, но значительно больших размеров.

Из Зальцбурга к нам часто по праздникам приезжали и приходили гости: генерал Ф.Ф. Абрамов, мои воспитанники по гимназии, супруги Дон-Донцовы¹⁸⁹ и другие.

В 1947 году старший врач госпиталя лагеря Парш доктор Ключевский по просьбе отца Иоанна Грамолина разрешил мне прожить в госпитале первую неделю Великого поста, чтобы я мог отговеться в лагерной церкви. В субботу после причастия я пришел к доктору поблагодарить за прием и попрощаться, а он говорит: «А куда вы торопитесь – живите у нас, а я начну вас лечить, что у вас болит?» – «Ревматизм». – «Вот я и буду делать вам уколы и прогревания». Начались уколы, потом прогревания, и я прожил в лазарете весь Великий пост. Ежедневно, и утром, и вечером, был в церкви, отговелся и на Страстной неделе, разговелся в лазарете и только на второй день Пасхи выехал в свой лагерь Гальванг.

За все время Великого поста в госпитале мне сделали 31 укол и 23 прогревания. Я навещал тогда А.П. Свечинскую-Малышеву, генерала Ф.Ф. Абрамова, Дон-Донцовых, отца Иоанна Грамолина, супругов Смола-Смоленко, Михеевых¹⁹⁰ , у которых в Праге крестили девочку.

Соседом моим в госпитале был Конвоя Его Величества кубанский генерал Михаил Алексеевич Скворцов¹⁹¹ . Мы друг друга не узнали. Я сказал, что всех офицеров Конвоя Его Величества знаю, но его не помню, а он ответил, что знает всех лейб-казаков, а меня не помнит. Узнали мы друг друга только тогда, когда показали свои старые фотографии, – так мы изменились за время войны и революции.

Инженер Томашевский¹⁹² , тоже мой воспитанник по гимназии, организовал мое свидание с дочерью Ольгой и внучкой Зоей. 4 сентября 1946 года мы съехались в Линце и несколько часов провели вместе. Потом мы встречались еще несколько раз. Это были наши последние свидания.

Январь 1947 года был исключительно холодный. Мороз долго стоял около 30 градусов, электричества часто не было, я замерзал и безумно страдал. Но как только становилось тепло, все оживлялись и страдание забывалось. Сказочно красиво покрыты снегом деревья, много заячьих и козьих следов. Фазаны не улетают, когда проходишь от них в двадцати шагах. А на следующий день – опять 27 градусов мороза и опять страдание.