Читать «Anamnesis morbi. История болезни» онлайн - страница 110

Из кухни вышел сияющий Андре. Обеими руками, словно младенца, он прижимал к груди небольшую… амфору! Все-таки амфору!

— Нашли?! — выдохнула она.

— Как видите. От вашего подвала, правда, мало что осталось! — улыбнулся лейтенант и осторожно положил находку на столик.

Тина присела рядом на корточки, рассматривая амфору. Ничего необычного в ней не было: простой глиняный сосуд с двумя ручками и вытянутым, сходящим на нет дном. Даже рисунка никакого нет. Амфора вполне могла быть и очень древней, и сделанной неделю назад в одной из многочисленных здешних сувенирных мастерских. Тина почувствовала разочарование и закипающую в глубинах души злость: это что же, ради вот этого невзрачного горшка ее хотели убить?!

— Ну что, откроем ее? — голос Андре заставил ее отвлечься от обидных размышлений.

Тина только теперь заметила, что горловина сосуда наглухо залита воском. Она пригляделась: в желтоватой застывшей массе четко был виден пятиугольный отпечаток с рисунком Акрополя. Или не Акрополя, но другого храма, очень на него похожего. Женщина осторожно взяла амфору в руки. Та оказалась неожиданно легкой. Неужели пустая? Да нет, бред какой-то: зачем так тщательно запечатывать пустой горшок?

Тина слегка потрясла амфору. Внутри явственно что-то тихо стукнуло, перекатываясь. Что-то очень легкое…

— Я думаю, там что-то бумажное… или вроде того. Слышите шорох? — Лейтенант присел рядом с ней.

Она еще раз потрясла сосуд, на этот раз смелее. Внутри и в самом деле что-то шуршало.

— Зачем прятать в амфору бумагу?! — изумилась Тина.

— Ну, например, чтобы сохранить какой-нибудь важный документ в целости и сохранности. Сосуд запечатан герметически, хранится в подвале. То есть при постоянной температуре и влажности. В таких условиях бумага может храниться веками.

— И что же это может быть за документ?

— А к чему гадать? — Андре пожал плечами. — Давайте откроем, и дело с концом.

— И в самом деле, что это я… — Тина взяла со столика нож для бумаг и принялась сосредоточенно ковырять воск.

— Позвольте мне! — Офицер мягко, но решительно отобрал у нее нож и амфору, несколькими движениями вскрыл горловину. Весело взглянул на затаившую дыхание женщину:

— Ну-с, прикоснемся к тайне? — и опрокинул сосуд.

На стол с легким стуком выпал небольшой рулончик бумаги. Нет, даже не бумаги: загадочный предмет более всего напоминал туго скрученную полоску светлой, тонко выделанной кожи. Две головы тут же склонились над свитком.

— Что это? Кожа? — почему-то шепотом спросила Тина.

— Не совсем. Боюсь ошибиться, но, по-моему, это пергамент. До изобретения бумаги люди писали на нем, — так же шепотом ответил Андре.

— Значит, это что-то древнее?

— Вполне возможно. Потом можно будет определить возраст этой штуки в нашей лаборатории, если захотите.

Тина осторожно потрогала свиток пальцем. Пергамент оказался на ощупь похожим на папиросную бумагу. Женщина прижала свободный конец свитка к столу и, не дыша, другой рукой медленно и бережно развернула пергамент на столе.

Середину узкой полоски занимал рисунок. Даже не рисунок, нет, скорее — таблица. Десять столбиков по десять клеток в каждом. Итого сто. В каждой клетке — по одной точке, причем исключительно у одной из трех сторон своей ячейки. Нижняя граница всех клеток оставалась свободной. Точки располагались в совершеннейшем, казалось, беспорядке. Над верхним рядом клеток была еще одна точка. И — все!