Читать «Ребята Скобского дворца» онлайн - страница 103
Василий Иванович Смирнов
— На Гаванской булочную громили! — объяснил Ванюшка, сбрасывая с плеч ранец. Он вынул из кармана пару баранок и фунтовую гирьку, которую как трофей захватил из разгромленной булочной.
Мать заморгала глазами и побледнела.
— Тебя же затоптать могли! — ужаснулась она.
Дед тоже неодобрительно покачал головой.
Ванюшка самодовольно усмехнулся и, раздевшись, сел за стол делать уроки. Но сидеть спокойно он не мог. Словно на толкучке, в переполненной чайной шумели и галдели посетители. Змеились к темному от копоти потолку желтые дымки махорки. Звенела посуда. Вырывались из гула громкие голоса:
— Супротив мирного времени цены втрое вскочили!
— На сахар карточки ввели, теперь и на остальное!
— Голод надвигается! Беженцы нахлынули.
— Кругом измена. Царица — немка!
— Разваливается наше государство!
Ванюшка долго пробыл на кухне чайной, и все время там шли одни и те же разговоры. Надоело слушать. Он отправился во двор.
У подъезда со своими подружками сидела Фроська и тоже вела разговор про голод:
— Верите, девочки, у меня со вчерашнего дня хлебной крошки во рту не было. Не знаю, как меня ноги носят...
Ванюшка участливо взглянул ей в глаза, не раздумывая, вынул из кармана баранки и положил Фроське на колени. Считал он своим долгом поделиться с ней.
— Ешь и поправляйся... — приказал он.
Наступило неловкое молчание. Но Фроська нашлась:
— Спасибочко тебе большущее. Дурак ты питерский! — и сбросила с колен баранки.
Ванюшка не стал собирать со снега баранки и поспешно, согнувшись, удалился, чувствуя, что погибает от своей доброты. Его догнал услужливый Жучок, протянул одну баранку, а другую придержал у себя.
— Злюка, — сообщил он. — Тебя ругает...
Больше Ванюшка на двор не выходил. Вечером, когда он полусонный возвращался из чайной домой, на улице громко процокали по замерзшему булыжнику полицейские кони.
— Начинается, — говорили столпившиеся у ворот рабочие.
Кто-то из них негромко, но уверенно добавил:
— Революция!
На другой день во двор влетел Кузька Жучок.
— Ребята-а, — завопил он, — в очереди с городовыми дерутся! — И он кубарем покатился обратно.
Сразу же двор опустел. У кооперативной лавки «Вперед» сгрудилась большая толпа. Все махали руками, сумками, кричали, напирая на стоявших у лавки в черных шинелях городовых. Но тут, протарахтев, остановились две грузовые машины, прикрытые брезентом.
— Хлеб привезли-и!.. — сотней голосов заговорила улица, и все бросились к очереди занимать свое место.
Но хлеба хватило не всем. На панели снова стала расти толпа.
Внезапно тревожно загудел фабричный гудок.
— На механическом! — раздались голоса.
Загудел он в неурочное время. «Забастовка!..» — эхом пронеслось по улице. Многие бросились к заводу.
Ребята поспели как раз вовремя, когда огромные железные заводские ворота, заскрипев, широко распахнулись и на улицу шумно вывалилась толпа рабочих, возбужденных, говорливых.
— Сторонись! Князь едет в грязь! Дай дорогу!
Рабочие катили угольную тачку. В тачке на грязной рогоже сидел, неуклюже держась за борта, толстый, обрюзглый человек в форменном кителе, в голубой с синими кантами фуражке инженера.