Читать «Заповедными тропами» онлайн - страница 180

Раннее утро следующего дня застало нас за напряженной работой. Размахнется рабочий широким кетменем, всадит его до отказа в землю и отбросит целую кучу земли. А мы топорами вырубаем корни, выворачиваем камни, освобождаем путь кетменем. И в минуты передышки прислушиваемся к лаю. Он уже едва слышен — слабый такой. Видимо, собака совсем обессилела без воздуха, воды, пищи.

Часа четыре продолжалась раскопка, но все же мы добились своего — извлекли из-под земли Чубчика. Сколько радости было! Но Чубчик даже как будто был разобижен, что его оторвали от барсука. Немного отдышавшись на воздухе и попив воды (есть ему было некогда), пес опять полез в нору. С раздражением я схватил его за шиворот, посадил в мешок и понес домой. Охотники хотели и барсука вытащить из норы, но я не дал. Чубчик уцелел, пусть и барсук живет на доброе здоровье: он тоже сражался храбро.

Через несколько дней охотники тронулись в Москву, но не прямо, а с заездом на маленькую станцию близ Сырдарьи, где предполагали поохотиться за фазанами.

Там опять с Чубчиком случилось несчастье. Я узнал об этом позже из рассказов вернувшихся охотников.

Во время фазаньей охоты собаки подняли кабана. Как ни мал был Чубчик, но сердце имел львиное и не испугался страшного зверя. Вцепился пес зубами в окорок кабану, да так крепко, что повис на нем. Кабан кинулся в камыши и утащил с собой Чубчика. Долго искали охотники собаку, не нашли и уехали в Москву без Чубчика.

Как кабан отделался от фокса, никому не известно, только спустя неделю Чубчик забежал в отдаленный поселок, а оттуда его доставили на станцию. Вскоре в Москву пришла телеграмма: «Найден Чубчик, выезжайте».

Ну и Чубчик, ну и урод! Побольше бы таких уродов на свет родилось!

Глава пятая

ДЕСЯТЬ ЛЕТ СПУСТЯ

Много воды утекло с тех пор, как я в последний раз посетил Киргизию.

Высоки киргизские горы, неприступны скалы, круты серые осыпи… «Не по возрасту стала мне эта страна», — решил я и даже мечтать о ней перестал. И вдруг весной 1951 года обстоятельства сложились таким образом, что мне опять привелось побывать в горах Киргизии. В самом начале мая мой спутник Анатолий Николаевич Желоховцев и я сошли с поезда на вокзале Фрунзе[Сейчас Бишкек.] с твердым решением как можно скорее покинуть столицу Киргизии и проникнуть в горы.

Стояло тихое раннее утро.

В зелени садов и парков чутко дремал город, да на горизонте сквозь дымку маячил хребет Ала-Тау. Как знакомо, как близко сердцу все это!

— Сегодня перебросить вас не сумеем, — развел руками один из наших знакомых, когда мы пытались достать автомашину, чтобы немедля перебраться на лесной кордон в горы. — Но завтра это, безусловно, сделаем, — успокоил он нас.

Таким образом, неожиданно у нас оказалось много свободного времени. Целый день в ожидании этого «завтра» мы бродили по тенистым аллеям города, побывали в парках, посетили знакомых. Как все изменилось здесь за последний десяток лет! Разросся, украсился город. Там, где в глубине садов когда-то скрывались глинобитные домики, поднялись каменные здания, улицы соединились с сетью шоссейных дорог, прорезающих страну во всех направлениях.