Читать «Еретическое путешествие к точке невозврата» онлайн - страница 79
Михаил Григорьевич Крюков
– Не знаю, гуляет, наверное, где-нибудь, – ответила Ута, – посмотри, сколько в городе замечательных крыш и помоек, раздолье настоящему коту! Ты за него не беспокойся, он не пропадёт. Всё-таки, это не совсем кот, он вполне способен постоять за себя. Лучше скажи, а ты не боишься… ну, быть с ведьмой?
– Не знаю, – удивился Вольфгер, – а что, разве мне это чем-нибудь грозит?
– Тебе, наверное, нет, – ответила Ута, – но, всё-таки… Истинные христиане ведьм не любят и боятся. Общение с ними – грех.
– А я не могу назвать себя истинным христианином, – ответил Вольфгер, – хотя, естественно, крещён по христианскому обряду. Только нет во мне истинной веры… Но постой, ты как-то странно сказала: «тебе – нет», а тебе, выходит, да?
Ута замялась.
– Ну, понимаешь… Об этом сейчас не стоит говорить…
– Ну, а всё-таки? – не отставал Вольфгер. Он повернулся на бок и смотрел на девушку, ласково гладя её грудь.
Ута вздохнула и нехотя заговорила, стараясь не смотреть на возлюбленного.
– Понимаешь… Ведьме положено… ну, как это принято говорить… удовлетворять похоть с подобными себе, словом, с колдунами. Их соития всегда бесплодны. Но если ведьма проведёт ночь с обычным мужчиной, понесёт и родит ребёнка, то на свет может появиться просто урод, который сразу же и умрёт, так чаще всего и бывает. Это ничего… Но может случиться так, что родится с виду обычный ребёнок, а вырастет из него страшный чёрный колдун, некромант, изувер… И загнать его обратно в небытие будет стоить большой крови. Нормальных детей у ведьм почти никогда не бывает, ну… и… ведьмы редко переживают рождение своего ребёнка. Роды у них почти всегда оканчиваются смертью, но ведьма не может умереть просто так, как обычная женщина. Она должна передать… нечто… другой женщине, которая станет ведьмой вместо неё. А это непросто, ведь годится далеко не всякая, поэтому ведьмы, бывает, годами влачат жуткое состояние – ни жизнь, ни смерть. Они не живут, но и умереть не могут… – Ута вздрогнула.
Вольфгер обнял её:
– Прости за дурацкий вопрос, расстроил я тебя, да и сам расстроился…
– Нет, ты всё равно должен был узнать, – серьёзно ответила Ута. – Ведьме нельзя делить ложе с обычными мужчинами… А вот я не удержалась, барон Вольфгер фон Экк, и не жалею! Налей-ка мне ещё вина!
Они допили вино, Ута вздохнула, повозилась, устраиваясь под боком у Вольфгера и сонно шепнула:
– Давай-ка спать, твоя милость, полночь давно отзвонили… Знаешь, как у нас в деревне говорили?
Завтра расскажешь, кто тебе приснился.
***
…Была ночь. Вольфгер стоял на неестественно прямой и широкой улице незнакомого города. Он знал, что это Дрезден, но не узнавал его. В Дрездене не было таких улиц, не было огромных домов-ящиков, тянущих к небу тошнотворно однообразные, голые стены с бельмами слепых окон. Ни в одном окне не было света, но Вольфгер почему-то знал, что там, в этих мёртвых домах прячутся сотни, тысячи, десятки тысяч людей – взрослых, детей, стариков и старух, и все они, прильнув к окнам, молча, в предсмертной муке смотрят на него и что-то беззвучно повторяют. Все – одно и то же. Вольфгеру казалось, что его уши залиты воском, до него не доносилось ни единого звука, он ощущал только тяжесть в голове. Внезапно тишина рухнула, и барона продрал мороз по коже, он услышал раздирающий, скрежещущий, леденящий душу вой. Вой то поднимался до визга, то падал до басовитого рычания, повторяясь с неестественным, мёртвым однообразием. Потом вой пришёл с другой стороны, с третьей, и вскоре вокруг него не было ничего, кроме этого жуткого воя. Мир был полон воя. Вольфгер не знал, что это означает. Он повернулся и побежал вдоль улицы, причём казалось, что его тело потеряло вес, он совершал огромные прыжки в вязком, душном воздухе, мягко касаясь мостовой, одетой плавленым камнем, и боялся, что после очередного прыжка больше не сможет оттолкнуться от земли.