Читать «Львовская гастроль Джимми Хендрикса» онлайн - страница 56

Когда ее пальчики изумрудного цвета поднесли чашечку кофе к губам, Тарас замер. Он словно почувствовал, что прямо сейчас, как только она сделает маленький глоток, его, Тараса, мир изменится. Будто бы не кофе был в ее чашечке, а особый эликсир, эликсир, изменяющий видение и чувствование мира, изменяющий его размеры, формы и звуки. Тарасу стало жарко. Он снял куртку и остался в длинном вязаном свитере, купленном специально для того, чтобы носить с джинсами.

— А что ты обычно делаешь днем? — спросила вдруг Дарка.

— Сплю, — растерянно ответил Тарас, но тут же встрепенулся и добавил: — А еще поливаю кактусы и кормлю рыбок.

— Кактусы и рыбки? — удивилась вслух она.

— Они друг другу не мешают, хоть и стоят рядом, на одном подоконнике. А ты что делаешь днем?

— Тоже сплю. Я легко засыпаю, только когда тело очень устало, поэтому и работаю ночью… А потом, после сна, читаю, помогаю отцу.

— Ты с отцом живешь?

— Да. Мама у нас была со странностями. Когда отец заболел, она ушла. А потом в другой город переехала, в Черновцы. Иногда звонит.

— Странно! — Тарас пожал плечами. — Что, ушла потому, что отец заболел?

— Не судите, да не судимы будете! — Дарка вздохнула. — Она просто устала от моих болячек. Я ведь с детства доставляла только хлопоты. Им пришлось ради меня в квартире воздушные антиаллергические фильтры устанавливать. А потом еще и отец…

— Ты же говорила, что у тебя аллергия на деньги, а не на пыльцу.

— В воздухе не только пыльца летает. Деньги тоже в воздухе есть, мельчайшие частицы. Вот ты берешь деньги в руки, на пальцах остаются их частицы, кислоты. Возникает реакция, которую ты не замечаешь, потому что толстокожий!

— Я толстокожий? — вырвалось у Тараса.

— Я в медицинском смысле говорю, — подчеркнуто мягко произнесла Дарка. — Толстокожие не подвергнуты аллергиям, а тонкокожие, такие, как я, подвергнуты. У человека ведь пальцы всегда влажные, даже когда он думает, что они сухие и вытерты полотенцем. И когда пальцы касаются денег, то влага тела вступает в реакцию с денежной кислотой — она и на купюрах, и на монетах. У толстокожих реакция проходит сверху, а у тонкокожих денежная кислота проходит в кровь…

— А воздух тут при чем?

— Наша температура 36 и 6, — спокойно продолжила объяснять Дарка. — Температура реакции телесной влаги и денежной кислоты еще выше, а значит, в результате, если кислота не попадает в кровь, то она испаряется и остается в воздухе. И попадает в кровь тонкокожих уже через легкие.

— Ты хочешь сказать, что мир состоит из тонкокожих и толстокожих и толстокожие виноваты в проблемах тонкокожих? — сформулировал не без труда Тарас.

Дарка, улыбаясь, отрицательно замотала головой.

— Нет, во всех проблемах виноваты деньги. Толстокожие не виноваты.

— Так всё-таки я — толстокожий? — немного успокоившись, снова спросил Тарас.

— Да, — она кивнула. — Очень симпатичный толстокожий, краснолицый и очень забавный и изобретательный!

Около семи вечера Дарка заспешила домой. К радости Тараса, она позволила ему проводить ее, и они под ослабевшими лучами солнца прогулялись до ее дома на улице Дудаева, поднялись на третий этаж.