Читать «Львовская гастроль Джимми Хендрикса» онлайн - страница 47

Вот и сегодня первым делом Алик выпил там два кофе по-восточному, пятьдесят грамм ликера, а после этого отправился к Пороховой Башне. Сидение в скверике у башни успокаивало и мысли, и нервы, и взгляд. Тут никто никуда не спешил. На соседних скамейках расположились обычные львовяне — и пожилые, и молодые. Две мамы толкали вдоль аллеи коляски с младенцами, о чем-то мирно беседуя. Лысый толстячок зрелого возраста в синем спортивном костюме выгуливал подстриженного пепельного пуделя. Собака всё время оглядывалась на хозяина, словно хотела ему сказать нечто приятное.

Этот день Алик решил провести медленно. На работу в театр надо подойти к шести вечера. Через часок-другой он сходит где-нибудь перекусить — благо, дешевые забегаловки на каждом шагу. А пока можно расслабиться и послушать птиц.

Алик посмотрел на высокие кроны деревьев, усеянные омелами. Прислушался. До ушей донесся шорох краснеющих осенних листьев.

Опустил взгляд под ноги. Задумался. Вспомнил Святый сад, в котором провел столько прекрасных часов, вспомнил хипповскую молодость, плавно перешедшую в хипповскую зрелость, песни, гитары, длинный самодельный провод-удлинитель, протянутый от студенческой общаги прямо на их полянку в саду. Вспомнил милиционера, дежурившего у входа в обком партии, располагавшийся в каких-то пятидесяти метрах от их гнезда, от их травы, от их вселенской любви. Милиционеры всегда жили не по любви, а по уставу. Поэтому и возникали конфликты, поэтому рвались удлинители, с помощью которых группа «Супервуйки» делилась музыкой и песнями с не доросшим до вселенской любви окружающим миром. Что изменилось с тех пор? Хиппи ушли, милиционеры остались. Остались и бывшие гэбисты, которым, как оказалось, вселенская любовь была не такой чуждой, но, будучи хитрее и умнее милиционеров, они прятались под уставом, как прятали свою службу под гражданской одеждой, а внутри некоторые из них были не прочь присоединиться к этой неодобряемой партией и правительством вселенской любви. И, если верить рассказам Рябцева, присоединялись с риском для карьеры, а может быть, и для жизни!

Негромкий шум отвлек Алика от размышлений. Он поднял голову и увидел, что к третьей скамейке от лестницы, по которой можно было подняться от трамвайных путей к Пороховой Башне, сходятся бомжи с сумками и пакетами в руках. Одни только подтягиваются, а другие уже стоят и о чем-то живо разговаривают. Собрание бомжей как-то направило мысли Алика в другое русло. Вспомнилась конституция с ее правом на собрания. Алик улыбнулся. «Всякая тварь Божья собираться любит», — подумал он. И возникли снова в зрительной памяти их хипповские «собрания» тут же рядом, в саду. Промелькнули подогретые летними солнечными лучами скопления красных клопов-солдатиков на пеньках в лесу за его домом, виденные когда-то по черно-белому телевизору съезды партии с тысячами одетых в одинаковые темные костюмы человекоподобных клопов-солдатиков. И тут же следом вынырнули тоже виденные по телевизору в детстве марширующие солдатики, совершенно обычные, не клопы.