Читать «Тайна Дамы в сером» онлайн - страница 93
Ольга Строгова
И все же, когда коварный солнечный отблеск ослепил ее и она не удержалась на скользкой выщербленной ступеньке и, уже падая, взмахнула руками и изогнулась в тщетной попытке сохранить равновесие, ей в самом деле представились кое-какие картины из совсем недавнего прошлого.
Она вновь ощутила тот укол в самое сердце, то непривычно-болезненное чувство, которое охватило ее от нечаянно подслушанного признания Манечки. После этого все утро прошло как-то не так, чередой нелепых и странных поступков, о которых стыдно было даже вспоминать.
Спору нет, Бельскую давно уже следовало призвать к порядку, но ведь Аделаида просто-напросто сорвала на ней злость. Когда же в кабинет зашла ни о чем не подозревающая Манечка, Аделаиде страшно захотелось запустить в нее чем-нибудь тяжелым, и, возможно, так оно и случилось бы, если бы не явление Горчакова.
Горчаков понес какую-то околесицу насчет какого-то стекла, и Аделаида с большим трудом удерживала себя в рамках холодной вежливости, вместо того чтобы прямо указать на дверь этому зарвавшемуся денежному мешку, этому нуворишу, считавшему, что деньги могут заменить его балбесу элементарные школьные знания.
Но самым, пожалуй, неприятным и стыдным было то, что она выдала свои тайные мысли завхозу; хотя ей удалось при этом «сохранить лицо» и не разреветься, завхоз, без сомнения, сделала в ее адрес самые определенные и однозначные выводы.
Хорошо еще, что в полдень надо было ехать в Город, на семинар, и она не ушла – убежала из школы, опасаясь, что встретит еще кого-нибудь и скажет этому кому-нибудь что-нибудь не то. Или даже сделает.
Внутри Аделаиды словно поселился кто-то чужой, незнакомый, неуправляемый, кто-то, кто, в отличие от нее, был не прочь поскандалить, а возможно даже, и подраться.
Разговор с завхозом, вместо того чтобы рассеять ее ревнивые подозрения, лишь усугубил их, заменив один объект – тремя. У ревности, как известно, нет логики; те несообразности и логические неувязки, на которые сразу же указала ей разумная завхоз, хотя и были приняты ею к сведению, но нисколько не смягчили испытываемых ею переживаний.
Поистине они были мучительны, эти переживания; они заставляли страдальчески хмуриться ее тонкие брови над потемневшими, полными влажного блеска глазами, они зажгли на бледных щеках пятна лихорадочного румянца, они сделали ее дыхание прерывистым, а походку, всегда такую размеренную, – неровной и даже спотыкающейся.
К счастью, никто из знакомых не встретился ей по дороге на станцию. Повезло и с электричкой; она села в неотапливаемый, а потому наполовину пустой вагон и отвернулась к окну, так что ничей скучающий или любопытный взгляд не смог бы помешать ей предаваться горьким мыслям.
Мысли были горькими, когда она думала о