Читать «Осколки Русского зеркала» онлайн - страница 146

Православный Царь Александр преставился!

Как и сделали ему кипарисный гроб.

Обили его золотою парчой,

На часах стоит млад донской казак.

Расступись, мать сырая земля!

Расколись ты, дубовая доска!

Ты встань, проснись, православный Царь,

Государь ты наш, Александр Павлович!

Погляди, посмотри свои войска Донские,

Они в строю стоят, обучаются,

Они делают не по-старому, а по-новому!

Послушник замолчал. Старец остро глянул на него, потом пошёл к печке, где на шестке [89] стоял чугунок с картошкой. Тут же стояла кастрюля с утрешним отваром из брусники. Отец Серафим налил черпаком в глиняную кружку отвара и повернулся к послушнику:

– На-ко, чадо, отпей взвару. Видать проняла тебя казацкая песня. Но хорошо, что добром поминают.

Пока послушник пил отвар, держа кружку обеими руками, потому что его прохватил озноб, старец что-то обдумывал. Даже наморщил лоб. Потом посадил послушника на лавку в Красном углу, сам сел рядом и заговорил:

– Я ведь мало знаю про казаков. Рассказал бы. Говорят, они в войну показали хфранцузским нехристям где раки зимуют.

– Раки? Ах, да. Раки, – кивнул послушник. – Без войска Донского Кутузову пришлось бы туго…

Сентябрьская Москва догорала. Удушливый дым пожарища стелился далеко по Подмосковью, но по ночам становилось холодно, и едкий запах скрадывался для того, чтобы воскреснуть утром. Завоевателям России практически негде было укрыться и разжиться хоть какой-нибудь пищей. Голодные и оборванные они начали гибнуть от неожиданно вспыхивающих болезней.

Меж тем русская армия усиливалась ополчением, а самое главное – настроение у русских было довольно-таки бодрое, не показушное. Все желали наступления на французов и верили в то, что Богородица укроет Москву своим омофором и спасёт от гибели. И верно: по войскам ополченцев пронёсся слух о том, что сама Царица Небесная явилась перед Наполеоном и приказала убираться из сгоревшего города. Так это было или нет, сказать трудно, только французский император велел спешно готовить отступление, но на прощание взорвать Кремль, дабы помнили россияне, что с Францией шутки плохи. В подземельях Кремля были заложены сотни пороховых бочек и оставлены бомбардиры для исполнения взрывов, но, ни одна бочка не взорвалась, а бомбардиры исчезли.

В конце сентября французы оставили Москву, а уже в первых числах октября русская армия тронулась из Тарутина. Поздним вечером, почти что в ночь русские шестью колоннами выступили на отсечение авангарда Мюрата, находившемуся в шестидесяти верстах от основной армии Наполеона.

Русские колонны должны были одновременно на рассвете подойти к французскому лагерю и атаковать его. Но в тёмную осеннюю ночь под пронизывающим холодным ветром русские пехотинцы задержались в пути. Тем более, что пушки постоянно увязали в грязи и требовалось гораздо больше времени на преодоление пути, и только казачья колонна графа Орлова-Денисова к назначенному часу пришла на место. Казаки вытянулись длинною лавою на опушке густого ольхового леса.

Светало. Ветер бил укрывшихся под деревьями казаков голыми ветвями и швырялся последними листьями. К тому же под самое утро принялся накрапывать мелкий и нудный дождь. Граф Орлов-Денисов спешился и тревожно измерял шагами опушку леса. Пора было начинать наступление, но основных русских колонн ещё не было видно.

Французский лагерь просматривался хорошо, но, поскольку находился ближе к реке, был покрыт утренним туманом. Вскоре французы начали просыпаться и без сёдел и оружия вели коней на водопой. Граф вытащил из кармана луковицу часов, открыл крышку, взглянул, а заодно посмотрел и на восток, откуда должны были показаться русские войска, но там неприметно было никакого движения.