Читать «Подполковник Ковалев» онлайн - страница 16

«Ну, хорошо, — не однажды говорил себе Ковалев, — есть же и у Чапеля достоинства, вот на них и следует опираться».

Да, Чапель нетруслив. Как-то самоотверженно спас тонувшего в реке солдата. Бескорыстен, хлебосолен.

Но разве этого достаточно для офицерской службы? Характером, малыми знаниями, армейской бесталанностью не подходил он для нее. Ведь академия ума не дает, а у Чапеля и академии не было. Да и не захотел он ее.

До Ковалева командовал этой же частью молодой подполковник Ярлов. Между прочим, тоже из суворовцев. Офицеры говорили о нем по-разному. Одни восхищались молодцеватостью, решительностью, напористостью Ярлова, тем, что он «сам все умел». Другие — и таких было много больше — видно, затаили обиду, неприязнь к бывшему командиру полка, уехавшему учиться.

Ярлов отличался резкостью, любил подчеркнуть свою власть и употребить ее даже без особой надобности. Ему ничего не стоило сказать офицеру: «Закройте дверь с той стороны». Его ирония походила на обидную насмешку.

Ярлов считал, что командир полка должен быть неприступным, возвышаться над всеми, вызывать трепет; не без удовольствия узнал, что его прозвали «железным солдатом».

Владимиру Петровичу в первые месяцы, когда он только сменил Ярлова, приходилось туго. Кое-кем в полку его нерасположенность к начальственным разносам, щедрым наказаниям была воспринята как чрезмерная мягкость, чуть ли не безволие. А всего-то навсего он в требованиях обращался к чести, никогда не разрешал себе унижать человеческое достоинство.

Не закрывая глаз на недостатки характера подчиненного, но уважая в нем личность, Владимир Петрович был уверен, что недостатки эти, за редким исключением, преодолеть возможно.

Может быть, Чапель и есть это редкое исключение?

А вообще-то в его полку офицеры подобрались опытные, работящие. Вот, например, командир танковой роты — капитан Градов.

Он пришел в армию из далекой, глухой деревушки и тогда впервые увидел большой город. Был сержантом, учился в танковом училище, окончил академию. Жадный интерес к технике, книгам беспределен в Градове.

В нем и в тридцать лет осталось что-то от неиспорченного деревенского паренька: в открытом взгляде, застенчивой улыбке, розоватом, обветренном лице. Даже в том, что носил Градов немодную прическу, аккуратно, на пробор, зачесывая светлые волосы.

Если надо было дать кому-то трудное задание, даже не входящее в круг обязанностей командира танковой роты, но необходимое «для пользы дела», Ковалев безошибочно останавливал выбор именно на Градове: все будет сделано добротно, в срок. Только и скажет:

— Понял вас…

Недавно Ковалев писал на него служебную характеристику. Отмечал рвение в службе, щепетильность, верность офицерскому слову, умение работать с людьми без внешней рисовки — спокойно и настойчиво.

И дала же судьба такому человеку не жену, а наказание. Эта дебелая, ярко выкрашенная в блондинку женщина имела свои весьма сомнительные представления о том, что можно, а чего нельзя. Так совсем недавно она приказала солдатам мужа привезти из военного городка на квартиру рамы, заготовленные для парников. Бедный Градов позже самолично возвращал их назад.