Читать «Восточные страсти» онлайн - страница 205

— Многие технические вопросы еще недоработаны, так что нет смысла торопиться прямо сейчас начинать производство пароходов, — сказал Джонатан. — Скажем, не так давно была получена смесь для окраски внешних поверхностей, которая должна быть надежной и прочной. Или вот: исследования, которые проводились в Ливерпуле и Дептфорде в Англии, показали, что компас может давать верные показания в условиях металлической обшивки.

Всем троим было известно, что с помощью паровых машин человек уже пересекал Атлантику. Первым было судно под названием «Саванна», которое проделало путь из Саванны, штат Джорджия, в Ирландию в 1819 году. Наиболее прославленный трансатлантический переход был осуществлен на «Великом Западе» из Бристоля в Нью-Йорк за пятнадцать дней. На этом корабле можно было разместить до тринадцати тонн груза, и он считался равным клиперу, но между тем при благоприятном ветре не смог бы состязаться с ним в скорости. А в 1840 Самюл Кьюнард открыл новую трансатлантическую линию, на которой были задействованы совершенно одинаковые, построенные по единому чертежу, относительно недорогие суда.

Но наиболее существенным достижением, по убеждению Джонатана, явилось изобретение принципа винтовой оси, запатентованное в 1836 году англичанином и шведом Первые суда, построенные в соответствии с этим проектом, были невелики, но благодаря устройству двигателя обладали отличными ходовыми качествами при скромной себестоимости; Джонатан не ошибся, посчитав, что именно это изобретение более чем все остальные, приблизило человечество к широкому применению паровой машины.

— Сколько, но твоим подсчетам, у нас есть времени? — спросил Хомер. — Когда мы должны начать производство кораблей с паровым двигателем?

Джонатан пожал плечами.

— Сейчас ведется столько новых разработок, — сказал он. — Я даже не знаю, что ответить. Я бы решился предположить, что у нас есть в запасе где-то пять лет, а если больше, то наверняка ненамного. Потом мы уже будем лишними в этой гонке.

Возбуждение, которое они испытали этим утром, не оставляло их целый день, и вечером они еще продолжали обсуждать пароходы за обеденным столом в доме Рейкхеллов. Джеримайя, не посвященный в утреннюю дискуссию, с интересом вступил в разговор, и перспектива кораблей, движимых силой пара, становилась все более отчетливой.

Элизабет сразу обратила внимание на то, что женщины попросту смирились с фактом такой застольной беседы. Они находили ее скучной, даже невыносимой, но добросовестно терпели ее. Это был неизбежный удел женщин в семье Рейкхеллов — в семье, где на первом месте всегда были корабли.

Теперь Элизабет хорошо понимала, через что пришлось пройти ее матери и мисси Саре и чем объяснялись постоянные в прошлом конфликты между Чарльзом и Руфью. Ей вдруг стало ясно, что выйти замуж за Рейкхелла — это не просто получить удовлетворение своих романтических чаяний. Жена Рейкхелла всегда сознавала, что ее удел — быть вечно второй после того корабля, который проектировал, строил или на котором плавал ее супруг. И Элизабет поняла, что, если когда-нибудь ей суждено стать женой Джонатана, она редко будет видеть своего мужа среди дня, а часто дела заставят его задерживаться на верфи глубоко за полночь. У нее, несомненно, будут отменные позиции в обществе, ей никогда не придется задумываться о деньгах, но всем этим она уже давно пресытилась.