Читать «Китай: страницы прошлого» онлайн - страница 171

Однажды все участники русской экспедиции были приглашены на прием к высокопоставленному чиновнику в Ханькоу. П. Я. Пясецкий рассказывал:

«Во дворе, у крыльца нашего дома, было поставлено пять паланкинов, и около них находилось двадцать носильщиков: по четыре человека на каждый, а не по два, как обыкновенно, — это число было предусмотрено этикетом. В паланкин садятся, когда он стоит еще на земле, и его поднимают вместе с пассажиром. Мы разместились каждый по своим носилкам и отправились в путь.

Примерно через каждые пять минут носильщики останавливались, чтобы переменить плечо. Это делалось по команде старшего быстро и ловко и не более чем за несколько секунд.

Носильщики идут, почти постоянно переговариваясь между собой. Передний предупреждал задних о каких-либо препятствиях, которые надо обойти, а задний считал своим долгом отвечать на каждое предостережение».

Воспоминания о поездке на паланкине у П. Я. Пясецкого остались невеселые: «Носильщики ступают тяжело, видимо под тяжестью ноши, обливаются потом, но идут бодро. Носилки открыты спереди, и я невольно смотрел на них, видел, как жерди давят плечи носильщиков, и мне становилось неловко, просто совестно. Да, нужно лишиться своих ног, чтобы не испытывать это чувство, от которого не отделаешься, когда вас, здорового, несут на плечах люди».

Работа носильщиков паланкина была тяжелой и изнурительной, в короткое время она доводила их до крайнего истощения.

Дж. Макгован, наблюдавший за этими несчастными людьми по пути из Пекина в Гуанчжоу, отмечал:

«Перед нами быстро проследовал паланкин. Его несли два человека, которые, казалось, были в полном изнеможении. Это особенно относилось к впереди идущему: он был совершенно измучен; его лицо горело, как у больного лихорадкой, губы были совершенно бескровные. Носильщик производил впечатление человека, силы которого полностью истощились от непосильной ноши и он не в состоянии больше выдержать такого напряжения.

Задний носильщик сравнительно легко опустил жерди с плеч на землю, тогда как передний снял их с натертых до крови плеч с таким усилием, будто они впились в его тело. Ни слова не говоря, он бросился к одному из столиков в харчевне и бессильный опустился на скамью. После минутного отдыха он протянул свои руки с пустой чашкой к стоящему здесь же буфетчику, последний быстро наполнил его чашку жидким рисом и передал ему».

Большое значение придавалось церемониалу и вообще всей показной стороне при проведении официальных приемов, банкетов, званых обедов. Разнообразие и изысканность блюд служили признаком богатства и щедрости хозяина. О том, как выглядел обед у высокопоставленного чиновника, можно составить себе представление из описания очевидца.