Читать «Сердца и камни» онлайн - страница 114

— Нет, они уже ничего не изменят.

— Вот как? — удивилась она.

— Пойми — мне не нужны свидетели из Вены. У нас своих хватает, — веселым голосом сказал Лехт.

Лехт попрощался и положил трубку. Он вышел из кабины, усмехнувшись обычному напутствию жены: «Не переживай и не волнуйся».

Он подошел к Людмиле Ивановне — она склонила голову над столом и как будто проникала в тайный смысл нацарапанных ножом слов: «Люда + Сережа».

Людмила Ивановна увидела Лехта, быстро поднялась и пошла из зала, на ходу застегивая шубу.

В вестибюле телеграфа остановилась и протянула руку Лехту.

— Извините меня, — сказала она дрогнувшим голосом.

Лехт пожал ее руку и задержал в своей.

— Извинить должны вы меня, — сказал он, — действовать методами моих недругов я не могу — я бы опустился до них…

— Желаю вам победы, Иоханнес Александрович. Будьте здоровы, — быстро сказала Людмила Ивановна и заторопилась к выходу.

Лехт повернулся, чтобы посмотреть на часы, висевшие в зале, и увидел стоящего в вестибюле Тоома.

— Мы уже пообедали, — сказал он.

— Я задержался, — улыбнулся Лехт.

Тоом протянул ему сверток:

— Ваш обед, — бутерброды, ростбиф и фрукты. Нам пора — Лейгер и Краус уже там.

Они вышли на улицу Горького. Над городом нависло свинцовое небо, наступали сумерки, всегда наводившие грусть на Лехта.

Его не покидало тревожное предчувствие беды. Удар, нанесенный в пылу борьбы, казался незаметным и нечувствительным. Но вместе с успокоением приходила и боль, тупая, давящая боль. С нею Лехт вошел в холл перед залом заседаний, где его и Тоома ждали Ванас и Краус.

Глава одиннадцатая

Когда Туров объявил перерыв и сказал, что после него заседание будет продолжаться с новыми силами, он имел в виду не только обед (Сергей Александрович ограничивал себя в еде, чтобы приостановить ожирение), но главным образом — новых ораторов.

Один за другим поднимались они на трибуну и доказывали, что изобретение Лехта бесперспективно, что в технологическом процессе производства силикальцита есть много таких слабых или даже порочных узлов, которые практически делают его невозможным для использования в промышленном масштабе.

Лехт отметил про себя, что выступают люди, с которыми он уже не раз сталкивался.

— Это уже хорошо, — шепнул он Тоому — новые враги не появились, а старые нас уже не интересуют. Все это мы слышим от них много лет.

Лехт не хотел спорить с ними. Но Тоом все же решил выступить. Конечно, после рассказа Лехта о его встрече с Людмилой Ивановной он уже не рассчитывал на успех. Но все-таки пусть поразмыслят над его аргументами дома, когда уйдут отсюда и будут, может быть, допрашивать свою совесть — правильно ли они поступили, не слишком ли погрешили против истины?

Тоом готовился к своей речи. Он даже выходил из зала и, положив блокнот на подоконник, написал вступительные ударные фразы. «Давайте будем вести честную научную дискуссию. Поедем на силикальцитный завод и там, опираясь на факты, поспорим. Кстати, почему здесь нет ни одного директора силикальцитного завода? Ни одного практика? Почему?»

Все это Тоом написал в своем блокноте. Но, поднявшись на трибуну, он от всего этого отказался. Всю заготовленную речь он отложил в сторону, а говорил только о дезинтеграторе.