Читать «Русские и нерусские» онлайн - страница 72

«Никто не вправе указывать, что нам делать!»

А.О. Я думаю, что определенные особенности нашего поведения и, более того, некоторые «реакции», являющиеся следствием нашей коллективной памяти, тоже должны быть включены в понятие еврейская культура. Нельзя не увидеть, скажем, того легкого налета юмора, которым окрашен наш подход ко многим явлениям жизни. Четко просматривается несомненная тенденция критического отношения к происходящему: «Никто не вправе указывать, что нам делать! Мы сами знаем это лучше других». А от внимательного взгляда не ускользнут и такие проявления нашего характера, как склонность к самоиронии, стремление выглядеть изощренно умным или вспыхивающая временами жалость к самому себе. На многие явления культуры наложила отпечаток богобоязненность, благочестие, особое, исполненное искренности и глубины, отношение к праведности и к праведнику. В нас, а значит, и в нашей культуре уживаются прагматизм с фантазерством, экстаз со скептицизмом, эйфория с самыми мрачными прогнозами, ликующая радость жизни с меланхолией. Нетрудно заметить и такую особенность нашего восприятия мира, как недоверие по отношению к любой власти: похоже, этот «ген анархизма» заложен в нашем генном коде — не в «физическом», а в «культурном», и, где бы мы ни жили: в России, в Америке, в Германии, в Марокко, в Йемене, в Израиле, он неизменно и властно давал знать о себе. Так же, как и явная наша склонность к протесту против любой несправедливости.

Л.А. Насчет справедливости и несправедливости — чуть позже, а пока насчет общего подхода.

Юмор? Это скорее у наших братанов-украинцев. А у нас? Фантастическая серьезность, прерываемая фантастическими же взрывами дикого веселья! Жалость к себе — сокрушительная, и рядом — безжалостность к себе, самопожертвование, самоуничижение паче гордости. Рядом с фантазерством — прагматизм (американская деловитость), рядом с экстазом — скептицизм (апология «лишнего человека», перешедшая в апологию «гнилого интеллигента»), а уж эйфория (светлое будущее) — компенсация самой мрачной мизантропии (вечно близкий конец света и вечно ожидаемая гибель России). В одном стакане — ликование и меланхолия (пьянка и похмелье).

Недоверие к любой власти — это у русских первейшее дело. Ругань в лицо и в спину начальству. «Русский бунт, бессмысленный и беспощадный». И покаянное оплакивание опрокинутой власти — задним числом.

Так же, как и явная наша склонность к протесту против любой несправедливости. Это у нас тоже вечное: вопль о попранной справедливости и о немедленном реванше. Независимо от общего миросостояния, то есть от истины. Мы истину расщепляем на две: есть правда-истина (нечто недостижимо-непостижимое, ибо правда у каждого своя), и есть правда-справедливость (постичь и достигнуть немедленно: Даешь передел! Наша берет! Было ваше — стало наше и т. д.).

Оказывается, и евреи «трехнуты» этой идеей? Замечательно! А может, это вообще общечеловеческий удел? У Фолкнера Сноупс говорит:

— Я не хочу, чтобы было хорошо, я хочу, чтобы было по справедливости!