Читать «Кремлевские подряды. Последнее дело Генпрокурора» онлайн - страница 312

Направляемые нами ходатайства как раз и преследовали цель разобраться в компрометирующей меня информации, прекратить вмешательство в мою частную жизнь. Выработанная нами линия поведения в сочетании с объективным расследованием самого дела сулила очень большие перспективы.

Когда Трибой приступил к расследованию инициированного мною «моего» же дела, то начал, по сути, с тех же фактов, что были в деле, возбужденном 2 апреля в Кремле. А поскольку я просил разобраться, откуда и как появилась кассета, кто на ней заснят и так далее, то и предмет исследования обоих дел, несмотря на то, что их конечные задачи были абсолютно противоположными, был общим.

Путем такого исследования мы сумели ответить на многие вопросы. Вполне закономерным был и результат этих исследований: Петр Трибой наши ходатайства начал одно за другим удовлетворять.

Попробую объяснить, как это происходило.

К примеру, в одном из ходатайств мы писали: «Вследствие распространения через СМИ сведений о моей частной жизни продолжается вмешательство в мою профессиональную деятельность». Переведем фразу с юридического языка на обычный: из-за всей истерии, начавшейся в СМИ, и отстранения меня от должности, я как Генеральный прокурор лишен возможности осуществлять прокурорский надзор над теми конкретными уголовными делами, который вел. Трибой рассматривает ходатайство и подтверждает: да, это действительно так, действительно «имело место вмешательство в профессиональную деятельность Ю. Скуратова».

Идем дальше. Все документы, составляющие это так называемое уголовное дело, представляли собой несколько заявлений, каждому из которых предшествовала маленькая записка-«бегунок» с надписью рукой Владимира Владимировича: «В.П. Патрушеву». Ни по форме, ни по содержанию они не могли стать основанием для возбуждения уголовного дела. По сути это были материалы проверки, собранные работниками ФСБ.

Это – грубейшее нарушение закона о прокуратуре, явное превышение работниками ФСБ своих должностных полномочий: без санкции прокуратуры ФСБ не имела права участвовать в проверке работы даже рядового сотрудника прокуратуры, юнца-стажера. А здесь в нарушение закона ФСБ проводила проверку деятельности Генерального прокурора России!

Немного отвлекусь. В то, что по закону прокурора проверяет только прокурор и никто другой, заложена очень мудрая мысль. Объясню: прокурор, как правило, осуществляет надзор за деятельностью оперативников в форме жесткого контроля, а это им, естественно, очень не нравится. И всегда есть попытки надавить на прокурора, скомпрометировать его.

Как это делается? Очень просто: против прокурора начинает осуществляться оперативно-розыскная деятельность, то есть на него попросту собирают компромат. Чтобы оградить прокурора от подобных вещей, существует жесткое правило: всякая проверка в отношении прокурора должна выполняться исключительно прокуратурой.

И здесь я могу сказать без преувеличений: мы своих работников, как правило, не выгораживаем. Если имеется какое-то нарушение, если на них есть какие-то реальные материалы – дело возбуждается мгновенно. Не знаю, может быть, это какой-то феномен, но своих провинившихся сотрудников прокурорская система сжевывает с наибольшим остервенением. Способ самосохранения системы, что ли…

С другой стороны, МВД и ФСБ еще как-то мирятся с тем, что над ними стоит надзирающий орган в лице прокуратуры. Однако начни мы своих выгораживать, скандал они раздули бы из-за этого грандиознейший.

А что мы читаем в постановлении Росинского о возбуждении уголовного дела? Там черным по белому написано: «По материалам проверки, проведенной ФСБ…». Вот и получается, что материалы ФСБ собирала незаконно, поскольку проверять деятельность Генпрокурора РФ она не имела никакого права.

А дальше выстраивается цепочка. Эти незаконно собранные материалы послужили поводом для столь же незаконного возбуждения против меня уголовного дела, что в свою очередь повлекло к отстранению меня от должности Генерального прокурора. Естественно, будучи отстраненным от работы, я уже не мог заниматься расследованием конкретных уголовных дел и осуществлять над ними прокурорский надзор.

Все это мы и описывали в своих ходатайствах Трибою. Ну а тому в строгом соответствии с уголовным кодексом оставалось их только удовлетворять.

Таким вот образом, заостряя внимание на всех вопиющих нарушениях закона, мы шаг за шагом ломали сценарий, который преподносила общественности «семейная» пресса и телевидение. Все больше и больше людей стали открыто говорить: «А ведь то, что Ельцин и компания сделали по отношению к Скуратову – это преступление».