Читать «Пять лет на острове Врангеля» онлайн - страница 213

Может быть как радиотехник он и имел кое-какие знания, но принимать на слух и передавать он не умел, или умел очень плохо.

Беда была еще и в том, что, не зная дела, он не только не хотел учиться, но и не хотел откровенно об этом сказать и стал на путь прямого очковтирательства.

Я пытался выяснить, почему не налаживается связь. Первоначально Траутман мотивировал это недостаточной мощностью рейдового передатчика и добивался разрешения построить самодельный, более мощный. Я ему разрешил, и он построил то, что хотел, но связи опять не было.

— В чем дело? Теперь есть то, что вы хотели. Передатчик работает? Верно?

— Да, передатчик работает лучше рейдового.

— Почему же связи нет?

— Слышимость плохая.

— Бросьте, товарищ Траутман, дело не в слышимости.

— Ну, а в чем же дело?

— Я вас и спрашиваю об этом. Слышимость здесь приплетать не к чему. Слушаем же мы Хабаровск, а вы под боком мыс Северный услышать не можете.

— Нас не зовут. Сколько ни слушал, нас не зовут.

— Ну ладно, нас не зовут, а вот вы стучите часами, но ответа нет. Почему?

— Не знаю. Наверно, нас не слушают.

— Опять двадцать пять. Да что вы думаете — там плюнули что ли на нас?

Но, что я ни делал, какие меры ни принимал, толк был один — связи у нас не было.

Несколько раз он объявлял, что связь уже установлена то с бухтой Амбарчик, то с мысом Северным, но нам от этого было не легче. Стоило мне написать телеграммы, говорящие о положении на зимовке и дать ему для передачи, как сейчас же «связь прекращалась».

Мы с Власовой продолжали слушать широковещательную станцию при помощи приемника, установленного мною еще зимой 1932 года. Каждый раз мы слышали целую бурю точек и тире, наполнявших эфир, но мы не могли определить — наши это, советские станции или, как говорил Траутман, только «иностранцы». Мы знали, что на мысе Северном имеется мощная станция, в Уэллене, в Анадыре также есть станции. «Не может быть, — думалось мне, — чтобы ни разу Траутман не наткнулся на нашу советскую станцию».

Однажды я ему предложил установить круглосуточное прослушивание по всему диапазону коротких волн и выяснить, какие советские станции и в какое время работают, и записывать все, что он ни услышит. Он пытался уклониться от этого, ссылаясь на незаконность приема не нам адресованных передач. Но мне нужно было проверить возникшее у меня предположение об очковтирательстве, поэтому я приказал ему сделать однократные записи всех обнаруженных станций, сняв с него ответственность за «подслушивание».

По прошествии установленного срока он подал мне рапорт, в котором сообщал:

«Я не специалист радист, а радиотехник и летчик-наблюдатель, могу работать, передавать и принимать в пределах самолетной связи до 60 знаков в минуту, радисты же, работающие на наших станциях, работают слишком быстро, и я не могу ничего принять или принимаю с пропусками».

Все разъяснилось… Ждать многого или даже не очень многого от такого радиста нечего было!

На протяжении всего этого года, до тех пор, пока нам не привезли нового радиста, мы связи так и не имели.