Читать «Алмазная цепь» онлайн - страница 134

- Может подвести куда надо, а, дядя?

Глумливым тоном, спрашивает чья-то лысая голова. Слишком развязно и неуважительно. Но это я потом понял, а пока послышалось, что очень даже уважительно.

- Подвезите добрые люди, — вздохнул я. — Спасибо вам за доброту, за ласку, за внимание к одинокому спутнику…

Кое-как взобрался. Оказался четвертым на задних седушках. Они меня своим плечами придавили, вдавили вовнутрь… Дышать тяжело и трудно, зато еду, а не иду.

Глянул на них, парни плечистые, кровь молоком. Румянец на щеках алеет, так, что жаром во все стороны, как от горящей бани пышет.

Сознаюсь, грешным делом подумал, что это взрывники меня нащупали, а сейчас добивать везут.

Однако, тщательнее принюхался… Вряд ли это диверсанты.

Что-то очень знакомое… Как конь, громко втянул ноздрями воздух и даже всхрапнул. Да нет, точно, не они.

Почему, почему?

Да, уж больно очевиден родной запах самогона. Враги, которые меня преследовали и нещадно взрывали, вряд ли могли напиваться перед взятием в плен меня — грозного и неуловимого.

Само собой разумеется, что запах самогона заставил меня напрячься неимоверно. По всему чувствовалось, что парни не зря тормознули рядом.

* * *

Двигались молча. Причина молчания заключалась в… Не знаю в чем она заключалась, но молчали все. Пацаны слушали клёвый музон, явно не Магамаева «…глючило, глючило, глючило меня» и даже в такт музыке, прихлопывали по моим выступающим вперед частям тела.

Доехав до какой-то развилки свернули в сторону…

- Все, дядя, приехали, — сказал наиболее фасонистый из «бескорыстных» у него была самая лысая голова. — Вылазь.

- Спасибо добрые люди, — простуженным голосом произнес я, выбираясь наружу и собираясь до земли поклониться им, в благодарность за благое деяние.

Местные оболтусы, так же выкатились из своего заграничного, четырехколесного чуда. Стали крутить шеей, разминать ноги, размахивать руками. Все как в настоящих гонгонгских боевиках…

Я, в яркой полосе фар, закрывая глаза от невыносимого света, еще раз слабеньким голосом чирикнул: «Сисиба»…

- Ты куда? — голос был грозный, принадлежал их главному бритоголовому и несулил ничего хорошего. — А платить, кто будет? Мы на тебя, козла вонючего, бензин тратили, шины протирали… Слышь, ты, урод! Ща, за все платить надо… Этот… Сейчас базар такой.

Мелких у меня не было, я достал десятку и протянул им. Продолжая закрывать глаза от яркого света фар, держу денежку, но ее никто не берет.

- Наглеешь, дядя, — задохнулся от возмущения местный Франкенштейн. — Если бы щё десять долларов, а то десять рублей. Парни, он нас за козлов принимает.

Оратор уже обращался не ко мне. Для него я перестал существовать. Он подогревал остальную шоблу. Так сказать, жег их сердца невыносимым глаголом и разными другими частями речи. Когда подобный юношеский задор замешан на самогоне, быть беде.