Читать «Уго Чавес. Одинокий революционер» онлайн - страница 108

В «чавесологии» прочно закрепился тезис о том, что Сересоле решающим образом помог Чавесу в выработке его «доктрины власти», исходным элементом которой была формула «Каудильо — народ — армия». Ею предусматривалась прочная смычка харизматического лидера и народных масс, причём на армию в этом треугольнике возлагалась роль своеобразной вооружённой партии. «Чавесолог» Альберто Гарридо полагал, что Чавес внёс одну существенную корректировку в формулу, заменив «армию» на более конкретное понятие — «военно-гражданская организация». Вторая рекомендация Сересоле также была использована Чавесом: Боливарианская революция должна иметь международную проекцию, идти в связке с борьбой за построение многополярного мира.

***

Появление «подозрительного» аргентинца в Венесуэле и его тесное общение с Чавесом были зафиксированы агентами тайной полиции. Слежка за ними была усилена по распоряжению тогдашнего директора разведывательного управления DISIP Исраэля Вейсселя, который был гражданином Израиля, кадровым сотрудником МОССАД. Вейссель считал Сересоле экстремистом, тесно связанным с палестинцами. Опасными для национальной безопасности Израиля представлялись публикации аргентинца на тему взрывов в еврейских организациях в Буэнос-Айресе в 1992 и 1994 годах. Сересоле считал, что они были организованы теми «фундаменталистскими» силами в самом Израиле, которые выступали против «Мирного плана» Исаака Рабина. Именно фундаменталисты, по версии Сересоле, расправились в конечном счёте и с Рабином.

«В день моего задержания, — вспоминал Норберто Сересоле, — я допрашивался в течение двенадцати часов самим Вейсселем. По этой причине я имею вполне ясное представление о подоплёке этого антивенесуэльского скандала, поскольку — в глубине его — было стремление втянуть Уго Чавеса в некую несуществующую „антисемитскую“ кампанию». Изматывающий допрос нужного результата не дал: получить на Чавеса компромат не удалось. Сересоле отказался подписывать какие-либо заявления, направленные против друга, и под аккомпанемент хорошо оркестрованной «одобрительной реакции» прессы был выслан из страны в июне 1995 года. Сразу же после этого скандала в Каракас прибыл министр внутренней безопасности Израиля Авигдор Кахалани, который предложил правительству Кальдеры значительно усилить сотрудничество обеих стран в сфере безопасности, спецслужб, поставок спецтехники.

С тех пор «тень Сересоле» («антисемита и экстремиста») неизменно появляется, когда идеологически злонамеренные биографы Чавеса анализируют истоки его мировоззрения. Указав на ряд немецких авторов, которых Чавес периодически цитировал до избрания его президентом — Ницше, Клаузевица, Карла Хаусхофера и других, — немецкий журнал «Шпигель» ставил вопрос: «Откуда у молодого южноамериканского офицера возникла эта тяга к германским теориям? Вполне очевидно, что от одного мутного политического автора из Аргентины, который самоназвался „первооткрывателем“ Чавеса, а именно: от Сересоле, автора эссе „Каудильо, армия, народ — постдемократическая модель для Венесуэлы“. В этом эссе автор излагает сложные антиимпериалистические теории, которые явственно несут в себе фашистские мотивы. Среди примеров, которые приводит Сересоле, упоминается француз Роберт Фориссон (Robert Faurisson), известный отрицатель холокоста».