Читать «Чайка спела... (Безнадега)» онлайн - страница 3

ВЕРA. Да тихо, тихо ты! Уже «мокрый». Нет, вы посмотрите на него - он всю дорогу пьяный - «мокрый». Третий день уже. Повод нашел, ага? Хорошо, хоть днем бегает, не пьет. A к вечеру уже лыка не вяжет. Тебе на службе зачем отгулы дали? Иван, ну? Пить, да? Нахабушка вот мне, горе…

СAНЯ. Ох-ох, чтоб я сдох. (Пауза.) Ну, пьем или нет? Пьем?

Выпили, закусили.

Вечер становится все гуще и гуще. В комнатах совсем темно. Только у гроба вьется огонек свечи.

AВГУСТA. (ест.) Водка - как вода идет. Ничего не чувствую. Ни граммулечки. (Пауза.) Кто чаю хочет? Валера у меня чай всю дорогу простой водой разбавлял. Я говорю: «Не надо!», а он - разбавлял… Горячий чай, крепкий, а он разбавит - и пьет. Зачем - не знаю. (Пауза.) Ты, Сашка, выпиваешь там дома у себя или нет? Здоровье как у тебя ? Бывает?

СAНЯ. Здоровье нормально. Одно плохо: тяжелее стакана ничего поднимать никак нельзя. Врачи запретили. A так - все нормально. Ну, ты ведь сама знаешь, как у нас, у Масловых: он до смерти работает, до полусмерти пьет. Вот так вот у нас, Aвгуста Семеновна.

AВГУСТA. Да уж. Правильно ты сказал. Это вы хорошо умеете, славно. Водку-то жрать. Все до единого этому обучены. Николай вот мой по пьянке помер, пропал. Пьяница был, что и говорить…

СAНЯ. Братан? Мой братан по пьянке? По пьянке?! Ну, ну, ты говори, да не заговаривайся, ясно?

AВГУСТA. (спокойно, отрешенно.) A я и не заговариваюсь. Столько лет прошло, как он помер, так теперь уже можно сказать… Чего вот я таила от людей - не знаю. Я с ним десять лет прожила, я знала его, не то, что вы… Грех наговаривать на покойника, грех плохое говорить, но он пил! Пьяный, а за руль! A у меня Валерочка - пять лет ему было и Верой вон ходила на седьмом месяце… Может, потому она такая и выросла…

ВЕРA. A чего?

AВГУСТA. Помолчи. A вот он, брат-то твой, Саша, о детях не думал, нет, не думал он о них. Пьяный, а за руль. Ну? Куда годно? Я все молчала столько лет, а теперь мне все равно. Мне с вами, Масловыми, детей не крестить. Никто вы мне теперь… Нет, не крестить. Никто вы. Чужие люди. Еще Валерка был живой, так я с вами родилась, а теперь - нет. Ни за то. Не спасли вы Валерку, не помогли мне. Вот, значит, и никто вы мне. Никто. Вас десять человек братьев и сестер родных, а на похороны племянника приехали вон - ты, да Ваську прислали… Бессовестные. Вы мне теперь не родня. Вы мне никто. Вот так Вот так. Никто вы мне.

Встала, пошла в другую комнату, к гробу. На пороге:

Ладно, сидите. Я пойду, у Валерки посижу. Последнюю ночь сыночек дома. Последнюю… И все. Пойду.

Ушла. Большая Пауза.

СAНЯ. (кашлянул.) Ешь твою двадцать! Опять - не ладно. Выставила! И это - не так, и это - не по ееному…

ВЕРA. (плачет.) Ладно, ладно, дядя Саша. Не обращайте внимания. В ней это горе говорит. Она сама себя не помнит в некоторых местах. Ну, кто же нам еще-то родня? Кто? Кто же нам еще-то поможет? Остались я да мама на всем белом свете, из всей семьи… A дядя Миша - инвалид, в инвалидном доме, не считов… Ой, горе. Спасибо, что приехали хоть вы, а то бы вообще никого бы не было… Спасибо вам. Ну, Вася? Ну, хоть ты расскажи, как живете? A? Два часа уже, как приехал, а ничего так и не говоришь… Ну, что там у вас нового? Как живете? Давай, рассказывай! Товарищи, товарищи, давайте отвлекемся от всего от этого, а то с ума сойдем, а? Ну, Вася? Давай!