Читать «Схватка с Оборотнем» онлайн - страница 60
Андрей Яковлевич Свердлов
— А шо бы им тужить? — спросил вдруг Ткачук. — Воны вам половины про себя не казали, а вы вже довольны… Чого бы им тужить?…
— Почему же! Мы данные их перепроверили, — возразил следователь.
Луганов с интересом следил за допросом.
— А шо воны казалы? — угрюмо быча голову, спросил Ткачук. — Як воны ваш госпиталь застукали на шляху на Станислав, казалы? А там Вовк распоряжався!
Следователь пожал плечами:
— В большинстве своих преступлений они покаялись.
— «Покаялись»! — пробурчал Ткачук. — Воны головы вам заморочили, та и все… Маленький — це ж главный разведчик на Тернопольщине був. Вин казал, шо дитэй вашего секретаря порубили в разрушенном доме?
— Не могу понять, отчего вы о себе не расскажете? Раз у вас чуть не каждый был таким душегубом, то вам совсем не страшно в этом ряду предстать.
Ткачук сразу замолчал, и допрос пришлось закончить.
— Он завистлив, — сказал Луганов следователю, — завистлив и никого не любит… Вот на что его надо брать.
— Самое удивительное, — произнес следователь, — что он и Коцуру вот так же выдал. Я сначала даже не понял, зачем он это сделал. Думаю: завоевывает право на жизнь. Нет. Это он из зависти. Я, мол, арестован, почему же другие, такие же, как я, на свободе ходят… А в селе о нем хорошего мнения и даже послали к районным властям узнать, нельзя ли освободить Мандрыку, отличного кузнеца и хорошего человека.
— Когда надо, прятаться умеет, — сказал Луганов. — Вы не будете возражать, если я проведу следующий допрос?
— Пожалуйста. Я и сам хотел вам предложить.
На следующем допросе Луганов встретил Ткачука внезапным вопросом:
— А вы знаете, Ткачук, что в селе о вас хорошо вспоминают?
Ткачу к покрутил головой.
— У яком сели?
— В Шилино. Говорят, был хороший кузнец и человек, мол, порядочный.
— А вы шо?
— Пока молчим. Сказать «убийца», «палач», как-то неудобно.
— Скажете, — пробурчал кузнец. — А шо кузнец, так и есть кузнец. Кабы Советы не пришли в Галитчину, я бы у себе кузнечил. У меня кузня была на шесть наймитов. Усе отобрали…
— Поэтому и начали против нас бороться?
— А шо? Ты бы не начав, кабы тебя разули, раздели?…
Луганов пристально посмотрел на Ткачука, потом вынул и разложил перед ним фотографии: Дорохова, Ярцева и нескольких бывших бандеровцев.
— Вот, Ткачук, — сказал он, — все эти люди тоже имели грехи против советской власти. Однако некоторые из них заработали прощение. Признались в своих поступках. И теперь уже освобождены. Разве вы не могли быть среди них?
Луганов, не отрываясь, наблюдал за тем, как Ткачук рассматривает предложенные ему фотографии.
Он отодвинул карточки бандеровцев, чему-то ухмыляясь, зато фотография Ярцева в эсэсовской форме привела его в волнение. Из-под нависших бровей глаза его взглянули на Луганова с изумлением. Но, встретив его напряженный взгляд, Ткачук сразу овладел собой. Взяв фотографию Ярцева, он захохотал:
— А цего тоже освободили?…
Ткачук почесал переносицу и хмыкнул.
— Ось я, як вы казалы, для вас душегубец. Того гляди, меня к вышке приговорят, а цей хлопец на свободе гуляет! Слушай сюды… То був кат такий, шо йому равного не було! Я душегубец? Та я перед ним овечка, ось шоб меня бог сокрушил! — Он перекрестился. — Но погоди, я их усих на чистую выведу! Скольких ваших зарезав… Скольки вин руками задушив… А пытав як?…