Читать «Повседневная жизнь современного Парижа» онлайн - страница 138
Ольга Юлиановна Семенова
Летом и осенью старик продает маленькие, на редкость сладкие дыни. Из-за этого я прозвала его «королем дынь», и он этим прозвищем невероятно гордится. Заходя в магазинчик, я сразу ловлю его выжидательный взгляд и обязательно громко говорю: «Здравствуйте, Ваше величество!» Очередная клиентка — старушка растерянно оглядывается по сторонам в поисках коронованной особы, а старик заливается тихим смехом, мотает головой и радостно хлопает себя по подагрическим коленям. «Вы слышали, мадам, как ко мне обращаются?! Это ведь я — Величество!» Тут следует объяснение и заинтригованная старушка покупает душистую дыньку.
Однажды старик с гордостью сообщил мне: «Еду в Марокко. В моем возрасте стоит напоследок проведать Родину. Хотя, конечно, Франция мне тоже стала родной, и я ее очень люблю. — Он вздохнул, пожевал губами и, будто превозмогая себя, тихо добавил: — Даже если для многих я здесь останусь чужаком».
Вернулся он через месяц грустный и растерянный: «Прежнего Марокко нет, король продал земли иностранцам, и теперь повсюду строятся отели, заводы, небоскребы. Это, разумеется, очень красиво, но я не узнал мою страну! Я чувствовал себя туристом».
Старик печально развел руками и, чтоб успокоиться, в который раз принялся сортировать на лотке дыньки и яблоки…
Ни один формуляр во Франции не имеет графы вероисповедания, родного языка или национальности, но по приблизительным подсчетам сегодня в Париже живет 500 тысяч мусульман и еще около 700 тысяч обитает в предместьях. Они выходцы из Северной и, частично, Центральной Африки. Подавляющее большинство североафриканских эмигрантов сохранили арабский язык и стараются учить ему родившихся здесь детей. Горловая арабская речь слышится так часто, что даже интеллигентные французы, не страдающие ксенофобией, позволяют себе шутку: «Французский язык во Франции — второй государственный, после арабского». Ультраправые идут дальше. 1 мая 1995 года на набережной Лувра проходила демонстрация ультраправой партии Ле Пена «Национальный фронт». Шедшие рядом с демонстрантами скинхеды напали на 29-летнего продавца продуктового магазина Брахима Бураама и швырнули его в Сену. Через восемь лет, 1 мая 2003 года, мэр Парижа Бертран Деланоэ установит на месте гибели марокканца мемориальную доску. Мусульмане столицы облюбовали 10, 11, 19 и 20-й округа, а также бульвар Барбес в 18-м. Здесь они постоянно чем-то торгуют и что-то мастерят. Причудливая арабская вязь на магазинах, многочисленные кафе с названиями типа «Звезда Туниса» или «Марокко», арабские диалекты, развевающиеся на ветру перед бутиками вышитые балахоны немыслимо ярких цветов, такие же развевающиеся балахоны на долговязых задумчивых африканцах, степенно вышагивающих по заплеванным улочкам, запах кофе с кардамоном и пряностями, наргиле в витринах лавочек, выцветшее белье на балконах, одним словом, восточный беспорядок. На границе 18-го округа и предместья Сент-Уан находится возле Периферика огромный блошиный рынок, где большинство продавцов — мусульмане. Среди чудовищного хлама там изредка можно найти интересные книги, мебель и картины. Перед входом на блошиный рынок, прямо на земле, сидят арабские, негритянские и китайские тряпичники со старой обувью, одеждой, батарейками, кассетами, магнитофонами. Все это они подобрали на улицах и помойках. Счет здесь идет на евроценты. Тот, кто заработал за день 20 евро — богач. То и дело появляется полиция, испуганные тряпичники разбегаются, чтобы не платить большой штраф за незаконную торговлю, а подъехавшие на помойной машине мусорщики загружают весь «товар». Улицей ортодоксальных мусульман считается улица Жан Пьера Тимбо возле бульвара Бельвиль. Здесь и коранические книжные лавки, и мясные магазины
