Читать «Повседневная жизнь современного Парижа» онлайн - страница 135

Но самая страшная расправа ждет предателей из своих. В мае 1986 года хозяин вьетнамского ресторана 42-летний Таг Нгиен, тесно сотрудничавший с триадой «Чистая семья» и заподозренный в контактах с полицией, был расстрелян в своей квартире вместе с женой и двумя детьми. Ночью члены банды забрались в морг и обыскали тело убитого, чтобы найти печать триады, которую Нгиен, как один из ее высших чинов, носил на шнурке на шее.

…Полицейская из Гонконга — 25-летняя миловидная девушка смогла войти в доверие к руководителю одной из триад Тчангу, прозванному Большим Изобилием. Стала его любовницей, путешествовала с мафиози по Европе, Гонконгу и Сингапуру и поставляла ценную информацию своему руководству. Один из «братьев» (так называют друг друга члены банд) заподозрил девушку. Незаметно сняв отпечатки пальцев, отправил их подкупленному полицейскому в Гонконг, и тот моментально прислал все данные агента. Девушку пытали в течение двадцати одного дня под присмотром полусумасшедшего врача-наркомана. Ей отрезали руки и ноги, ампутировали грудь и глаз (второй глаз оставили, но отрезали веко), а на животе вырезали символ гонконгской полиции. Установили над ней зеркало, и она видела свое превращение в окровавленный обрубок. Каждый день садисты делали новые фотографии и отправляли их полицейскому руководству — чтобы не повадно было внедрять новых агентов. Понятно, почему среди китайцев так мало осведомителей, а существующие крайне ненадежны и при первой возможности прерывают контакт. Тюрьма их не пугает, она — санаторий по сравнению с тем, что их ждет при встрече с «патрульным ветра», как называют следователя триады, разбирающегося с предателями. Интересно свидетельство одного из членов триады. «Даже преданные триадам „братья“, прежде чем отправиться на „акцию“, устраивают жертвоприношение — режут петуха и пьют его кровь. Эта церемония происходит между вооруженными членами клана, но затем к празднику присоединяются остальные братья и он продолжается до тех пор, пока коммандос не уедут на акцию. Каждый из них знает, что будет сделано все необходимое, чтобы он вернулся целым и невредимым — один из коммандос остается в наблюдении и предупредит о малейшей опасности. В случае вмешательства полиции приказ один: поднять руки и сдаться. Ни в коем случае не открывать огонь по полицейским. После ареста за дело возьмутся адвокаты. Оплаченные триадами, они внесут залог и постараются добиться минимального наказания. Семейства братьев будут полностью взяты на содержание триадой. Но горе тому, кто решит поиграть в индивидуалиста и специалиста по расплывчатым признаниям. Самые крепкие стены тюрьмы не смогут его защитить, кровью заплатит и его семья. Ликвидация пройдет в тайне, трупы не найдут».

…Мой отец, посетив Китай в 1986 году после длительного перерыва (первый раз он побывал там накануне культурной революции), встретился с китайской интеллигенцией — писателями, переводчиками-русистами, лингвистами, многие из которых отсидели большие сроки при Мао. Даже в застенках эти люди жили творческой жизнью: писали книги и статьи, переводили русских авторов. За все путешествие отец не увидел ни одного праздного человека: все что-то готовили, мастерили, шили в крохотных мастерских, тут же продавали с маленьких лоточков. И китайские интеллигенты, и простые труженики напоминают мне зеленые ростки, несмотря на кажущуюся хрупкость, пробивающие толстый асфальт. Их не согнули ни террор Мао на родине, ни гнет триад в эмиграции.