Читать «Повседневная жизнь современного Парижа» онлайн - страница 120

— Как аристократам удается сохранять фамильные замки при французской налоговой системе?

— С большим трудом. Помимо двойного налога нам приходится много платить за их содержание и ремонт. Поэтому все чаще замки выставляют на продажу.

— Что вам не нравится в людях вашего круга?

— Когда они высмеивают людей более скромного происхождения. Очень не люблю фразу: «Он ведет себя, как крестьянин». Не понимаю смысла кланов, каст и классов. Ничто не завоевано навсегда. Каждое новое поколение должно заслужить право носить свой титул. Когда двадцать пять лет назад мы переехали в эту квартиру с тремя старшими детьми, один пожилой господин, встречая меня с коляской в лифте, всегда снимал шляпу, открывал двери, кланялся, почтительно говорил: «Честь имею, мадам». Такое впечатление на него произвела бумажка с нашей фамилией, наклеенной на почтовый ящик Меня это удивляло и смешило. Да и теперь, когда кто-то обращается ко мне «госпожа графиня», я не воспринимаю это как обращение лично ко мне, но как выражение уважения всей нашей старинной семье.

— В церкви вы часто встречаетесь с верующими людьми более скромного происхождения. Как складываются ваши отношения?

— Я приглашаю их чаще, чем они меня. Да и когда мы проводим лето в нашем загородном доме в Шампани и я зазываю на чай живущую по соседству даму, она отнекивается: «Нет-нет, у меня дела». Может быть, мы пугаем их? По крайней мере, я не раз слышала слова: «Мы из разных миров». Это меня ранит, ведь я никогда не была сторонницей социальных барьеров и очень люблю общение.

Мадам де Кергорлэ не разделяет взглядов ультраправого лидера Ле Пена. Для этой семьи подобное недопустимо. Немало французских аристократов во время оккупации пошли за Петеном — воспринимали его как героя Первой мировой войны, боялись коммунистов, недооценивали одиозности Гитлера. Когда маршал оказался не патриотом, а слабовольной и жестокой марионеткой, многие разочаровались. Но в семье мадам де Кергорлэ сразу смогли отличить злаки от плевел: не только ее тетушка присоединилась к Сопротивлению, но и дед по материнской линии с первого дня войны пошел «бить фрицев». Попав в плен, пять лет провел в заключении, в страшных условиях. Умер через год после победы, от ишемии, было ему всего 48 лет. Тетка мужа, Брижитт де Кергорлэ, в годы войны стала медсестрой, сопровождала эшелоны военных. Потом всю жизнь проработала врачом… Открытая, думающая, Беатрис де Кергорлэ не делает вид, что ее радует непрерывно растущее число эмигрантов, но нет в ее словах ни раздражения, ни антипатии к приезжим, которое столь часто встречается у людей среднего класса.

— Если во Францию приезжает большое количество африканцев, то это не только из-за работы, но и из-за детей. Африканцы ценят французское образование. Если мы не начнем помогать им создавать хорошие школы на местах, то не стоит удивляться все новым волнам эмиграции.

— Вас не тревожит отказ части мусульманского населения Парижа принять французскую культуру и традиции?