Читать «Последняя любовь президента» онлайн - страница 217
Андрей Юрьевич Курков
170
Пакет из цюрихской клиники принесли в восемь утра. Я как раз чуть замешкался, собираясь, и когда выходил из квартиры, нос к носу столкнулся с курьером.
Уже в машине на заднем сиденье раскрыл и вытащил два листка компьютерного текста на немецком языке.
– К вам так рано почту приносят? – удивился Виктор Андреевич, глядя на меня в зеркальце на внутренней части лобового стекла.
– Нет, это курьерская служба, – ответил я, пытаясь разыскать в тексте узнаваемые и понятные слова.
Через часик я попросил Нилочку узнать, кто среди коллег знает немецкий. Вскоре в кабинет заглянул переводчик из протокольного отдела. Предложил помощь.
– Это из клиники, – пояснил я ему, протягивая письмо. – Заключение о причинах смерти.
Он грустно кивнул. Окунул свой взгляд в первую страницу. Сосредоточился.
Я следил за его лицом. Следил, пока он не дочитал.
– Ну? – спросил его я.
Он вздохнул:
– Вам нужно сделать письменный перевод и с ним пойти к специалисту.
– Почему? – удивился я.
– Тут есть сложные медицинские термины. Но там еще написано, что вам рекомендуется провести обследование внутренних органов.
– Каких органов?!
– Если вы не против, Сергей Павлович, я могу отдать письмо коллеге из медуправления. Факсом отправлю, и через пару часов вы получите точный перевод. А то я боюсь ошибиться.
Я последовал его совету.
Готовый перевод мне доставили после обеда. Врачи из Цюриха сообщали, что недоразвитость некоторых жизненно важных функций у плодов, скорее всего, связана с «качеством семени отца». После перечисления по-латыни возможных аномалий цюрихские врачи настоятельно рекомендовали пройти тщательное обследование репродуктивных органов как супруге, Виленской, так и супругу, Бунину, перед тем, как предпринять следующую попытку стать матерью и отцом.
– Может, чаю? – предложила, приоткрыв дверь в кабинет, Нилочка.
Я вежливо отказался. И ощутил подзабытую тяжесть в груди. Вспомнил конец октября и клинику на берегу Цюрихского озера. Вспомнил тихую, страшную ночь, перечеркнувшую наши семейные планы.
И теперь вот это письмо напоминало о несостоявшихся планах и предупреждало, что прежде, чем попытаться эти планы повторить.
Я задумался о Светлане. Показывать ей это письмо или нет? Ведь она до сих пор считает или чувствует себя виноватой. Как она отреагирует?
Жанна опять пропала. Ее не было уже дней пять. Я так и не сказал ничего Светлане. Она, должно быть, и не знает, что я их видел вдвоем в кровати, спящими в обнимку. Она не знает, что это выбило меня на три дня из колеи, что у меня руки начали дрожать из-за этой картинки, то и дело всплывавшей в моей памяти в самые неудачные моменты.
А в письме ведь написано и обо мне. О том, что я должен пройти тщательное обследование. Наверно, с этого я и начну. Сделаю все анализы, пройду обследование. Получу на руки результат. Если со мной все в порядке, значит, смерть малышей действительно ее вина. И тогда о будущих детях надо забыть и тем более письмо ей не показывать. Если же все окажется наоборот. Тогда что? А впрочем, чего гадать?
