Читать «Выдумщица» онлайн - страница 97
Андреа Семпл
Элис смеется.
— Женщина в газетном киоске очень хороший человек, но сомневаюсь, что ради меня она бы преобразилась.
— Я как-то не думала о нем в этом плане.
— Ну, так подумай. Давай, что ты о нем думаешь? Оскару хочется знать, что ты о нем думаешь.
Оскару-то, конечно, все до лампочки. Все, что ему нужно, это его чертово молоко, и побольше.
— Да не знаю я, что о нем думать, — говорю я ей. — Наверное, я думала о нем, как о человеке, которого мне стало жалко, ну, ты знаешь, из-за того, что случилось с его братом. Сейчас, правда, я уже не уверена. Я хочу сказать, что я и сейчас его жалею, но не свысока, а потому, что благодарна ему, вот и все.
— Ну да, конечно, — поддразнивает она меня.
— Да ладно, Элис, — говорю я, — хватит.
— Он наверняка что-то чувствует к тебе.
— Может, и так.
— Похоже, тебе это не очень нравится.
— Но это все усложняет.
— Усложняет?
— Я не уверена… — я жду, пока Оскар, потерявший сосок, не найдет его снова и не вцепится в него. — Я не уверена, что готова к этому. Ну, после всего этого с Эдамом.
Элис кивает.
— Это приятно — иметь поклонника.
— Он не поклонник, — но, говоря это, я начинаю сомневаться в том, что это не так.
— Ладно, ладно. Как хочешь.
78
Час спустя мы собираемся на прогулку: я, Элис и Оскар.
Для Оскара это большое событие. Это его первая настоящая прогулка на открытом воздухе.
И для Элис это тоже событие. Ведь до появления Оскара она редко доходила до парка без паники.
Но кажется, пока с ней все хорошо.
— Какой миленький мальчик. Какой миленький-миленький, — она ласкает его щечку легкими поцелуями.
По дороге в парк Элис спрашивает, как у меня с работой.
— Я все еще безработная, — говорю я. — А как у тебя? Я имею в виду, когда у тебя все более-менее утрясется?
— Вернусь к своим конвертам.
— Высоко мы с тобой летаем, нечего сказать.
— Да, этот Ричард Брэнсон с телевидения от зависти умрет, — отвечает она.
Мы доходим до парка, и тут солнце решает осчастливить нас своим появлением. И пока мы ходим по круговой аллее вдоль границ парка, проходя мимо бегущих трусцой людей, иностранных студентов и других молодых родителей, Элис, кажется, и не собирается впадать в панику. Мы доходим до скамейки и решаем присесть.
Глазенки Оскара широко открываются, что при желании можно считать проявлением крайнего удивления, но скорее всего говорит о том, что он выпускает газики.
— Ну вот, — говорит Элис, по-матерински сюсюкая. — Вот мы и в парке. Нам нравится парк, да? Нам нравится в парке! Мы уже большие мальчики, и мы ходим в парк, как другие детки, да? Да, ходим. Мы ходим. Ходим-ходим, — она легонько и нежно подкидывает его.
И пока Элис воркует, полностью поглощенная этим занятием, я откидываюсь на спинку скамьи и наслаждаюсь теплым ветерком. Прилетела сорока и уселась у наших ног. Потом другая. Наверное, его красавица жена.
То счастливое чувство, которое осталось у меня от вчерашнего дня, еще не ушло. Честно говоря, пожалуй, даже стало сильнее. Никак не могу забыть, что другой человек приложил столько усилий ради меня. Ради меня.
Ну, ладно, я спасла ему жизнь. Но слова Элис никак не выходят у меня из головы. Наверное, он что-то чувствует ко мне.