Читать «Герцоги республики в эпоху переводов: Гуманитарные науки и революция понятий» онлайн - страница 135

«Наука рассматривалась как будущее мира. Сначала в этом качестве выступили точные науки, затем социальные. Много было инвестировано в социальные науки как в предсказание будущего. Сейчас происходит кризис будущего, и в это больше не верят. Это — вопрос веры. Не верят в науку больше».

Еще в конце 70-х годов Пауль Фейерабенд со своей критикой науки был воспринят как вызов и парадокс. Сегодня скепсис по отношению к науке стал разделенным чувством, которое вряд ли в состоянии удивить или шокировать. К каким последствиям может привести кризис научной рациональности?

Интересный материал для размышлений над вопросом о том, как меняются представления о науке и связанные с ней ожидания, дает обзор нескольких научных проектов, изученных французским исследователем Люсьеном Сфезом. Эти проекты, успешно развивающиеся в настоящее время в США, завоевывают все большую популярность, определяя настроения и поступки «неученых смертных» — своих приверженцев. Один из них связан с превентивным удалением органов тела ради… достижения безупречного здоровья. Целью другого является моделирование абсолютно здоровой жизни посредством создания искусственной, совершенно чистой биосферы, полностью изолированной от окружающей природы, биосферы, в которой обитает несколько отрешившихся от мира энтузиастов. Третий подчинен изобретению виртуальной социальной жизни, подконтрольной человеку и, следовательно, лишенной реальных пороков реального общества. В нем моделируются сообщества виртуальных самоорганизующихся человекоподобных существ, по отношению к которым ученый — их создатель — законно играет роль Творца. Все три проекта, по мнению Сфеза, в равной степени являются вымыслом, особой, новой формой фикции, в которой наука или технонаука выступает гарантом реальности и реализуемости этих планов:

«Вымысел (fiction) и реальность сливаются воедино. Так, реализация проекта, представляющегося нам вымыслом, происходит на наших глазах, и нам приходится в это верить. Здесь вымысел не является выдумкой: это вымысел, наполовину воплощенный в реальности и уже начинающий материализовываться. Он составляет часть переживаемого, а вовсе не вымышленного времени, он действительно претворяется в жизнь, и от нас ожидается способность не столько поверить в него, сколько найти в нем подтверждение или обоснование для нашей веры».

Роль науки, таким образом, состоит в том, чтобы заставить нас поверить в реальность фантазии, в реализуемость здесь и сейчас технологической утопии. Нужно ли добавлять к сказанному, что на долю понятия «наука» выпадает размывать границы «реального» вместо того, чтобы служить убежищем для этого последнего? Понятие «наука» стремительно наполняется смыслом, отрицающим привычное представление о ней как о гаранте объективности, реальности и стабильности наших представлений о мире: