Читать «Счастье потерянной жизни т. 2» онлайн - страница 27

Павел испугался такого чувства и с энергией принялся за работу, посчитав, что это просто минутные тени.

Мысли возвратились к отцу. В воображении стали рисоваться картины, в которых он был одним из героев Виктора Гюго, но юноша тут же устыдился их. Что-либо реальное, нужное и неоспоримо ценное, вообразить не мог; душа рвалась ввысь, а крыльев не было. Здесь впервые понял Павел, как ему нужен советник, проводник, потому что с места он тронулся, и его влекло именно вперед. Так пришел 1932 год, а с ним и совершеннолетие.

Однажды вечером, придя в общежитие, он увидел на своей подушке письмо, а на конверте почерк матери. Вскрыв его, Павел прочитал: "Дарагой сыночек, Павлуша, мир тибе. Саапщаю во-первых строках, что мы все живы, здоровы: и я, и рибята, бабушка и все остальные, того и тибе желаем. Теперь саапщаю про отца, што он здоровьем очень слаб, а по работе ему дали невыносимое задание. Он просить, чтобы ему помогла семья. Вот я и пишу тибе об этом, потому что, чем я ему помогу, баба и есть баба. К лету надо к нему выезжать, а отца нам оставлять нельзя. Пиши ответ. Мама".

Прочитав письмо, Павел с удивлением подумал: "Неужели я настолько вырос, что во мне стали нуждаться?" Потом вспомнил слова сына Белавина:

"…сделайте все, чтобы облегчить страдания вашего отца, и Бог вас не оставит — не ошибитесь!"

— Вот она, моя дорога, видно, с этого она и будет начинаться, по ней надо и идти, а крылья вырастут, — выходя с письмом в руках, тихо, про себя, проговорил Павел. Он пожелал выйти на воздух, уединившись в сумерках, поразмышлять обо всем в тишине.

При выходе ноги его запутались в тряпке, положенной вместо коврика, и он едва не упал. Открыв уличную дверь, при свете фонаря, Павел под ногами, к изумлению, узнал старенькую Марусину юбку.

— Хм… надо же именно случиться этому, — удивился он, сердито отшвырнув тряпку ногами в сторону, потом остановился, разгадывая причину.

— Наверное, она сегодня дежурит по общежитию, мыла у себя наверху пол, захватила прихожую и бросила тряпку для ног у двери, — с этими мыслями, как бы извиняясь, он бережно поправил тряпку, как она была раньше, и вышел.

— Нет, все-таки это не случайно, хоть я и не верю в разные приметы, но бывает иногда совпадение действительности с воображаемым, — заключил он и скрылся в темноте. Ему захотелось пройти туда, где он беседовал с сыном Белавина, к реке, куда он и спустился.

Мысли об отце нахлынули на него бурным потоком. Сказать, что у него с отцом была какая-то особая дружба — нельзя. Не было и каких-либо вдохновений к подвигам. В прожитой жизни он не видел примеров, от чего можно было бы загореться такому огню. Но чувство долга непреодолимо влекло его на помощь дорогому человеку в беде. К тому же, удивительно складывались и его обстоятельства.