Читать «Житие старца Паисия Святогорца» онлайн - страница 155

Другой монах, встречая на дороге идущих к Старцу Паисию паломников, говорил им: «Ну что вы идете к этому Паисию?» И городил целую кучу самых различных обвинений. Старец узнавал об этом, однако не расстраивался и объяснений не требовал. Обвинения нравились ему больше, чем похвала. «Совершенство смирения состоит в том, чтобы с радостью переносить ложные обвинения». Старец даже посылал в благословение своему обвинителю вещи и продукты. Однако бесстрастно перенося клевету, Старец не выносил лицемерия, подобно тому как и Господь жестко обличил лицемерие фарисеев словами:«Горе вам», — словами, которые не произнес о других грешниках. Однажды, когда обвинитель Старца встретил на дороге его самого, и, всем своим видом изображая благоговение, со словами: «Святой мой Геронда!» — хотел положить ему поклон и поцеловать руку, Старец сказал ему: «В следующий раз будь поискреннее».

О смирении Старец говорил: «Недостаточно лишь изгонять помыслы гордости, надо еще и поразмыслить о жертве и о благодеяниях Бога, и о нашей собственной неблагодарности. Тогда наше сердце — будь оно даже гранитным — сокрушается. Когда человек познает себя, тогда смирение становится его состоянием. Бог приходит и вселяется в такого человека, а молитва Иисусова творится сама собой». Познание себя ведет ко смирению и является «основанием, корнем и началом всякой благости».

Старец верил в то, что достоинства смиренного человека больше, чем достоинства всего мира. Такой человек сильнее, чем все остальные. Чтобы у монаха была сила в молитве и борьбе, ему надо иметь смирение, которое скрывает в себе Божественную силу. Имея гордость, монах ослабевает и душою, и телом. А подвизаясь смиренно, он имеет силы — хотя бы его подвиги были и не столь велики.

Желая показать, к какому результату приводит смирение, Старец рассказывал следующий случай: «Как-то раз заболел котенок. Бедняжку тошнило, и он мучился. При виде его страданий мне стало больно. Я перекрестил его, но это ему не помогло. "Ах ты, непутевый, — говорю я себе, — ты даже котенку не в состоянии помочь!". И как только я смирился — котенок тут же выздоровел».

Старец констатировал: «Нынче смирение не в цене. Люди не знают его достоинства и силы, не стремятся его приобрести. И однако смирение настолько необходимо, что оно возводит нас на Небо. Поэтому смирение и называется "высототворным". На Небо восходят не мирским подъемом, но духовным спуском — то есть смирением. Человек смиряющийся и внимательный будет спасен. Монах должен сделать смирение своим состоянием, и это особенно необходимо в последнее мгновение его жизни».

Старец желал, чтобы смирение было его спутником и после его кончины. Незадолго до смерти он по секрету просил одного человека: «Когда я умру, бросьте меня в овраг деревни Агиа Параскеви, чтобы меня съели собаки». А до этого он говорил: «Я хотел бы, чтобы после извлечения из могилы мои кости оказались черными, чтобы люди, увидев это, сказали: "Ах, так вот что за фрукт был этот Паисий!" Если это произойдет, люди не будут нас почитать».