Читать «Избранная проза и переписка» онлайн - страница 21

— Вы же женщина интеллигентная, — сказала медичка досадливо, — что вы причитаете, ей-богу, как баба. Ребенку вашему нужен воздух и питание.

Помолчала и добавила с ядом:

— Ну, материнский уход.

Андрей трепетал в постели, стуча всеми своими молочными зубами и не понимая, почему над ним толпятся. А косы матери трепались чудовищными ремнями на стене, и она вслух проклинала этого мозглявого холостяка, который так охотно кинулся на первый зов и теперь еще потребовал, чтобы она развелась.

— Заходил у меня ребенок, — рыдала она, — заходил при луне, как взрослый сумасшедший. Что я теперь с ним сделаю?

И наутро она сказала холостяку:

— Нет и нет. Есть девушки — например, Марья Ефимовна, медичка. Присватайтесь!

— Я тебя хочу, — лепетал холостяк, ловя ее за косы и колени. — Я теперь пойду и повешусь.

Он пошел к речке и повстречал лунатика. Андрей ел тину.

— Что ты ешь? — спросил с ненавистью и всхлипывая холостяк.

— Рыбку, — ответил Андрей и слабо улыбнулся. В этой улыбке было столько непонятного, что холостяк схватился за голову. Как роскошная госпожа Петровская могла породить такое чудовище? Этого ребенка тошнит от пирога и мощно тянет на тину. Вероятно — мощно, если он даже и во сне лезет к речке, как крокодил по чутью из фургона цирка.

— Эх, Андрей, Андрей, — сказал холостяк и пошел в лес вешаться, представляя себе своего ребенка от госпожи Петровской: высокого русского кадетика с честными глазами.

Эх, видно, не родится никогда этот подросток в историческом костюме!

Холостяк пропал на двое суток.

— Он повесился! — кричали люди, бегая его искать, и предупредили на второй день полицию соседней деревушки. Полицейский — статный чех в чистенькой форме — скорбно записал показанья и допросил госпожу Петровскую.

— Ваш любовник в последний раз появлялся — где? — Она рыдала и стояла перед полицейским со своими косами в растянутом купальном костюме с дырой на бедре. Андрей ползал рядом и мягко объяснял, что у него болит живот, но никто не обращал внимания.

На следующее утро он был смертельно болен. Доктор колонии произнес страшное наименование болезни и звонил с почты по телефону. К вечеру пришел холостяк, похожий на призрак, и так всех обозлил тем, что не повесился, что его послали самого объясняться с полицией.

А потом в католической часовне на кладбище положили Андрея на каменный столик и засыпали цветами по горло. Рыжие ресницы не покрывали глаз, белые кулачки не складывались крестом. Он был так еще мал, чтобы быть мертвым как следует. И мать, в своем табачном шелковом платье, с аккуратной прической, подпертой снизу чужим гребнем, стояла нерешительно около него и думала, что вот у нее, кажется, будет второе дитя, и может быть не лунатик, но именно Андрея жалко до ужаса, до потери слез, до молчания.