Читать «На лобном месте. Литература нравственного сопротивления. 1946-1986» онлайн - страница 87

Вряд ли бы «китежане» долго продержались, если бы их не поддерживал сам зам. министра Шутиков. А Шутикова — сам министр… Для Шутикова изобретатель — это нечто дикое, неестественное.

Изобретатель, который не только приносит свои бумаги, но еще чего-то добивается?! Вопреки китежанам?! По крайней мере, без их поддержки?! Шутиков такого просто не принимает всерьез.

А когда изобретателю Лопаткину случайно удалось пробиться к министру (помогла знакомая секретарша), Шутиков разглядывает Лопаткина, как некое чудо. «Лосось, — говорит он, вызванный министром. — Видели когда-нибудь, как лосось прыгает вверх через водопад? Нет?..»

Шутиков прекрасно понимает, что истина на стороне Лопаткина, однако подписывает, дает ход негодному проекту китежан, поскольку его представил сам Авдиев.

Само дело для него значения не имеет, а лишь то, кто за делом стоит, степень влиятельности тех, кому он поможет сейчас, а те, в свою очередь, когда-либо поддержат его.

Естественно, и Дроздов, назначенный в министерство начальником отдела, пришелся к месту — тут же схватывает ситуацию и вместе с остальными гробит изобретателя Лопаткина, как гробил его и раньше в своем маленьком городке Музге, где был воеводой.

… У Даниила Гранина угробили Ольховского. Здесь — очередь Лопаткина. Разные писатели, никак не связанные друг с другом, ни территориально, ни, казалось бы, жизненным опытом, разные по манере, по взглядам, вдруг описывают явления не просто близкие, но выбирают зорким писательским взглядом почти одних и тех же героев, схожие ситауции. Как же опротивела всем эта псевдосоциалистическая рутина, чиновничья заскорузлость и мстительность, близкая по духу кровной поруке мафии!

Для мафии ведь не важна чья-то правота и неправота. Она стреляет ради выгоды или самосохранения. Она безжалостна к тем, кто нарушает ее законы, законы мафии.

Об этом, по сути, и говорит Владимир Дудинцев, объясняя, почему не только в литературе, но даже в технике, где изобретение может дать немедля миллионы прибыли, оно лежит без движения: что мафии до интересов государства или народного благосостояния! Она — мафия…

Дроздов, как самый развитый, придумывает даже теорию разумности «убийства изобретателей»: они-де мешают плановому развитию… Он жить не может без прогрессивных теорий!

«Если личность мешает, надо погасить личность», — говорят ныне психиатры из института Сербского…

Есть в книге и лирический сюжет. Он незатейлив. Надя, жена Дроздова, видя, как ее муж издевается над Лопаткиным, которого она знала еще по школе, где вместе преподавали, проявляет много мужества, чтобы помочь незадачливому изобретателю. Становится другом Лопаткина, а потом и его женой. Лирический сюжет здесь — чтобы вызвать дополнительный читательский интерес.

Самого автора, как мы уже видели, интересовала не лирика.

«Культ личности» не исчез, напротив, он проник во все поры. Во всех науках, на всех заводах и учреждениях — свой культ, убивающий мысль…