Читать «Половецкие пляски» онлайн - страница 102

Афиши в городе обещали мадам Баттерфляй. Весьма кстати. Бабочка. Из куколки — в бабочку, из Шуши — в Александру. Надька трясла ее и умоляла не бредить, она боялась, что их заберут в милицию. Тем более что Шуша теперь нигде не прописана. Но Шушу огорчало только одно — почему она не открыла свой великий закон раньше. «Как славно, когда не значишься в списках, опаздываешь или не приходишь вовсе».

Превращение в бабочку закончилось первым в жизни похмельем. Штормило. Шуша без конца умывалась холодной водой, наконец решила отравиться. Великолепие собственной свободы Эмме не объяснишь. Она придет, а денег нет. И Миши нет. А Шуше жить негде, не с кем и незачем. Суровая амплитудка — от вчера до сегодня…

Сколько и каких белых колесиков нужно съесть для прямого попадания на тот свет, Шуша знала в совершенстве. «Справочник терапевта» и пара-тройка часов в одиночестве.

* * *

Но почему-то потянуло прогуляться. Веселый субботний вечерок. Зрелая весна… Может, ребеночка родить? Старо. И никого это не обрадует. Нет, возня надоела. Не нужно ни домашних животных, ни сестер, ни племянников, ни начальниц. Чужого не нужно. А своего долго ждать. Она же теперь бабочка и проживет не больше дня.

Шуша пожалела, что никогда не вела дневников. Сейчас можно было бы выдирать из него странички, складывать бумажные корабли и пускать по каналу. Романтика…

Заморосил дождик, не золотой, обычный. Шуша залезла в телефонную будку и наудачу позвонила Вене.

«… Веня, я тут… смерти жду… а она не приходит. Я наелась… «чего доктор прописал», понимаешь… Люди вокруг с колясками или с цветами… Знаешь, мне немножко одиноко, я пять лет была куколкой, а теперь я бабочка… Давай выпьем за это… Ведь мне все это нагадали, а я не верила…»

«Сашка! Иди домой, проблюйся. Я приеду часика через два… Поспи пока, я в окошко постучусь… на молоко у меня хватит».

«Веня, я серьезно. Я сегодня умру, я теперь бабочка…»

«Я тоже бабочка… все мы тут бабочки…»

Ариведерчи!

Сорванная слива

1

Филипп появлялся нежданно, без предупреждения, будто спускался странным образом из подвешенного в воздухе мира, где нет ни телефонов, ни житейской суетливости, — и, немного обалдевший, ступал на дощатый пол в прихожей, весь умытый растаявшим снежным дождем, растерянный и слегка удивленный сам таким вполне безболезненным переходом из своей галактики в общепринятую. В детстве Глеб фантазировал, что Филипп только что на мгновение высунулся в космос без скафандра. Шаги матери от лифта до двери всегда были слышны — дробный цокот крошечных каблучков о плитку, как стук металлического дятла. Отца чаще всего подвозили неведомые друзья на машине. Карина в нетерпеливой отдышке взбегала по лестнице, Элька, чертыхаясь, ковырялась в темноте непослушным ключом. В общем, каждый подходил к дому сообразно своим повадкам и по своим тропинкам, и Глебу казалось, что он, шагая вроде бы по единственной асфальтовой дороге к подъезду, проходит только одному ему свойственным способом, недоступным всем прочим.